Корсары глубин
Шрифт:
Лодка, оказавшаяся той самой «U-31», которая шесть месяцев тому назад вышла с нами в море, была в хорошем состоянии, без всяких повреждений и поломок. Однако, ее офицеры и команда, находившиеся на койках, были мертвецами. Последняя запись в вахтенном журнале была датирована январем 1915 года.
«U-31», как показывали ежедневные записи вахтенного журнала, вышла из Вильгельмсгафена в боевое крейсерство. Ее поход на первых порах протекал без особых событий. Записи в журнале были однообразными.
Случай с «U-31» стал злободневным событием, вызвавшим много различных догадок и предположений. Мы, моряки-подводники, могли найти только одно объяснение
Таково единственное объяснение этого невероятного на первый взгляд эпизода с «U-31».
Теперь я перейду к описанию своего последнего крейсерства в море, которое закончилось самым неожиданным и ошеломляющим образом. Это было в апреле 1917 года.
Перед этим крейсерством я находился в госпитале, куда был послан, для отдыха и лечения сердца.
Я вышел из госпиталя, чувствуя себя гораздо лучше, и сразу же получил в командование «U-93», новую большую лодку. Я взял на нее большую часть своей старой команды. Мы в совершенстве знали друг друга и побывали совместно во многих боевых походах с их трудностями и переживаниями. Несколько недель практической тренировки, а затем пришел приказ о выходе в крейсерство.
Мы прошли Северное море, Шетландские острова и вышли в Атлантику. Погода была отвратительная: стоял шторм. День за днем ревел ветер и свирепствовало море. Наше положение еще более ухудшалось вследствие того, что мы были вынуждены идти почти все время в погруженном состоянии, из-за необходимости уклоняться от необычайно большого количества патрульных судов, истребителей и траулеров противника.
В Атлантике погода изменилась на теплую и тихую с легкими ветрами и блестящим солнцем. Мы крейсировали вдоль и поперек обычных торговых путей, но не могли найти ни одного объекта для атаки. Прошло пять дней, и, наконец, мы встретили первый корабль — свою же подводную лодку. Это была «U-43», под командой Юрста, моего хорошего друга. «U-43» крейсировала в северных водах вблизи русского порта Архангельска, через который Россия получала свое снабжение. Юрст возвращался в Германию после окончания похода.
«Идите на триста миль на юго-запад, — сказал он мне, — торговые корабли союзников ходят новым путем. Вы найдете их там в изобилии».
По совету Юрста я лег на новый курс. В течение следующей недели мы в быстрой последовательности утопили дюжину судов. Некоторые были вооружены, и мы торпедировали их, но почти в каждом случае команды имели возможность благополучно уйти в спасательных шлюпках. Я принял к себе на борт пять капитанов и дюжину комендоров, британских военных матросов, которые согласно правилам
Соединенные Штаты Америки недавно вступили в войну с нами. С одного потопленного нами вооруженного американского судна не оказалось уцелевших. Я выстрелил в него торпедой с пятисот ярдов. Через пару секунд последовала ужасная детонация, и «U-93» получил сильный удар. Мы от сотрясения свалились на палубу. Все электрические лампы в лодке были разбиты. Я думал, что мы были таранены, и всплыл под перископ. 7000-тонный пароход исчез. По морю растеклось обширное облако дыма. Воздух был полон летящих обломков. Очевидно американский транспорт имел на борту боеприпасы и взрывчатые вещества.
Вскоре появился в виду еще один большой пароход. Он не был вооружен. Мы остановили его. Команда села в шлюпки, и мы направились к ним, чтобы осмотреть судовые документы. Оказалось, что наш приз шел в Египет с грузом яиц. На палубе «U-93» раздался радостный крик. Вы можете себе представить, как люди устали от галет, горохового супа, грудинки и консервов. Наши фуражиры работали в этот день подобно истинным героям. Мы приняли на борт своего корабля десять тысяч яиц. Все свободные места в лодке были набиты яйцами. С течением времени несколько тысяч яиц испортилось, и их пришлось выбросить в море.
Наступил конец ясного, весеннего дня. У нас осталась только одна торпеда, и мы были почти готовы повернуть домой. Мимо нас прошел большой английский пароход «Хорза». Мы добились чистого попадания в него своей последней торпедой. Он очень скоро затонул. Его корма поднялась в воздух, и он пошел на дно носом вниз, подобно аэроплану.
На следующее утро мы заметили шведский парусный корабль. Я в надводном положении направился за ним. Наше носовое орудие уже было изготовлено для того, чтобы дать ему выстрел под нос, когда я увидел, что вокруг корабля начинают падать снаряды. Кто-то добрался до него раньше нас. Оказалось, что с другого борта парусника находилась наша лодка «U-21» под командой Херзинга. Команда парусника карабкалась в свои шлюпки. Приз по праву принадлежал Херзингу. Когда он потопил его, я остановил шлюпки и заставил их взять к себе на борт 17 человек, уцелевших с «Хорза». «U-21» и «U-93» подошли друг к другу, чтобы вместе провести остаток дня, а затем каждая легла на свой курс.
Потопив еще одно судно, оказавшееся греческим пароходом «Фалерон», направлявшимся из Соединенных Штатов Америки в Англию, «U-93» отправилась домой».
Глава XVII.
Пойманы Q-шипом. Барон видит, как его лодка тонет у него под ногами
Барон Шпигель продолжает свой рассказ:
«На заходе солнца я сидел за ужином в нашей маленькой офицерской кают-компании. Поблизости шел громкий, веселый разговор на английском языке. Это наши пленники (пять капитанов) вкушали свою вечернюю пищу. Мы шли в надводном положении.
«Парусный корабль», — пришло донесение с мостика. Я бросился в боевую рубку и, прижавшись глазами к биноклю, осматривал маленькую трехмачтовую шхуну, шедшую с нашего правого борта.
Предупредительный выстрел на дистанции четыре тысячи ярдов, и шхуна спускает свои топселя. Команда садится в спасательные шлюпки. Все выглядело нормально, но я был настороже, так как много слышал о парусных судах-ловушках с британскими подводными лодками на буксире. Когда наши лодки подходили к подобным «парусникам», чтобы дать несколько выстрелов в ватерлинию, то их приветствовали торпедой.