Корсары глубин
Шрифт:
Я воспользовался этим советом и уменьшил скорость лодки с расчетом подойти к минному полю к вечернему отливу. Солнце садилось за горизонт; поднимался свежий ветер. Море было бурно, каким оно бывает очень часто в Канале.
Черные и неуклюжие мины со всех сторон плавали на поверхности. Идя против солнца и пенящихся волн, до известной степени скрывавших мины, я должен был вести особенно внимательное наблюдение, чтобы не наскочить на одну из них.
Едва лодка вошла в минное поле, как я услышал ужасный взрыв и увидел поднявшийся в некотором расстоянии от лодки большой фонтан воды Затем послышался другой взрыв, за ним третий,
«Черт возьми, — подумал я, — это что-то новое и сильно действующее на нервы!» Мы проходили так близко от некоторых мин, что если бы какая-нибудь из них взорвалась, то с лодкой могло произойти серьезное несчастье.
«Увести лодку под воду на сто футов!» — крикнул я.
Мы погрузились и пошли вперед под водою. Мины рвались над нами с обоих бортов лодки.
Примерно через час взрывы начали слабеть и, наконец, совсем прекратились. Я приказал всплыть. Только я успел выйти на мостик всплывшей лодки, как сразу же закричал:
«Руль лево на борт!»
Прямо впереди нас, приблизительно в трех футах от нашего носа, плавала большая мина, готовая поразить лодку насмерть. Мы прошли от нее в расстоянии приблизительно одного фута. Со всех сторон в бурной воде плавали тысячи мин. Это оказалось второе минное поле, которое было поставлено, видимо, несколько иным способом, так как мины, несмотря на сильные удары волн, не взрывались.
Я снова увел лодку на глубину сто футов. Мы много часов шли в подводном положении, пока не вышли на чистую воду.
Аккумуляторные батареи подводных лодок имеют свойство выделять ядовитые газы, что вызвало один драматический эпизод, о котором рассказал мне Эрнст Хасхаген при нашей встрече с ним в Гамбурге. Хасхаген рассказывал, как весной 1916 года, прежде чем вступить в командование лодкой, он был в крейсерстве в качестве второго офицера на борту «U-22».
«Мы находились у берегов Ирландии, когда неожиданно из густого тумана появился английский крейсер. У нас не было возможности сделать по нему торпедный выстрел. Не нам пришлось охотиться за ним, а он стал охотиться за нами. Увидев лодку, крейсер открыл огонь и бросился ее таранить. Я, не теряя времени, отдал приказание погрузиться на пятьдесят футов.
Мы быстро погрузились, но вдруг с горизонтальными рулями что-то случилось. Лодка шла как-то неестественно. Она раскачивалась вверх и вниз, то зарывалась носом, то кормою, но все время погружалась. Мы ушли вниз на сто футов, затем на полтораста, затем на двести. Если бы мы провалились еще глубже, то были бы раздавлены растущим давлением воды. Единственный путь к спасению от этой опасности заключался в продутии балластных цистерн, но это вырвало бы лодку на поверхность воды прямо под носом находившегося там неприятельского крейсера. Все прочие мои переживания потеряли свое значение в свете одного характерного звука кашля. Я почувствовал запах хлорного газа. Вся команда лодки кашляла, плевалась и задыхалась. Моя глотка и легкие с каждым вздохом обжигались, как огнем. Вдыхали ли вы когда-нибудь запах хлора? Не пробуйте — это очень мучительная вещь.
Оказалось, что из-за сильного давления на большой глубине морская вода, просачиваясь сквозь швы корпуса
Ни одна смерть не может быть более мучительной, чем смерть от удушья. Появление хлора было старой опасностью кораблей, плавающих под водой, обычной причиной ужасных несчастий на заре развития подводных лодок.
«Продуть цистерны!» — с трудом крикнул командир. Никаких колебаний, никаких мыслей о крейсере там наверху. Все — за один только глоток свежего воздуха. Лучше быть расстрелянным и утонуть, нежели эта смерть в муках удушья.
«U-22» вырвалась на поверхность. Да, крейсер находился тут же, маяча во мгле. Ничего — мы все-таки открыли люки, чтобы в лодку мог ворваться желанный свежий воздух. Мы наполняли им свои легкие. Крейсер все еще находился вблизи лодки, не замечая нас. Под прикрытием густого тумана «U-22» ускользнула прочь от опасного противника».
Одним из первых специальных противолодочных средств в начале войны была сеть. Поскольку подводная лодка не могла тогда погружаться глубоко, больше двухсот футов, то большие стальные сети под водой определенно могли остановить ее и даже поймать. Узкие полосы воды можно было надежно закрыть этими противолодочными сетями. Таким образом защищались от лодок важные военные гавани и Английский канал, через который проходили британские линии военных коммуникаций. Вначале сети были просты, но впоследствии к ним привешивались бомбы, которые взрывались после соприкосновения лодки с сетью. Эти сети явились эффективным средством борьбы с подводными лодками и своевременно закрыли им проход через Английский канал.
Не один германский подводный корабль был пойман и погиб в стальных петлях от взрыва бомб. Но и против этого средства нашлось противоядие. Лодки новейших типов имели на носу большие ножи для прорезания сетей.
Помимо противолодочных сетей, английские Q-шипы были наиболее блестящим и драматическим оружием, использованным против корсаров глубин. Эти корабли, невинно выглядевшие, как. старые смешные галоши, имели тщательно укрытые мощные пушки и брали внезапностью своего нападения на ничего не подозревающую подводную лодку. Многие командиры лодок жестоко поплатились за свое беззаботное сближение с ними. Q-шипы достигли величайшего успеха в первые дни войны. Но уже через некоторое время командиры германских лодок стали столь осторожны в отношении судов-ловушек, что последние не имели больше существенных успехов.
В начале 1917 года появляется новое наиболее сильное оружие против подводной лодки — глубинная бомба. Какой эффект произвело ее применение на германских подводников, видно из рассказа командира Шписса.
«6 мая 1917 года я присутствовал на весьма интересном офицерском собрании. Офицеры флотилии подводных лодок собрались побеседовать с только что вернувшимся из похода командиром «U-49». Он рассказывал нам об одном новом испытании, встреченном им в своем последнем крейсерстве. Это отнюдь не была ленивая забавная болтовня на полубаке. Вопрос шел о новой опасности, которую нам предстояло преодолеть. «U-49» была забросана глубинными бомбами. До сих пор никто из нас еще не встречался с ними, и потому новость произвела огромную сенсацию. Чем больше мы думали над ней, тем меньше она нам нравилась.