Корсары Южных морей (сборник)
Шрифт:
Продолжая ворчать и разводить руками, Каменная Башка спустился по лестнице и замер на пороге, запустив пятерню в седеющую гриву.
– Клянусь Иль-де-Ба, – проворчал он себе под нос, – капитан снова не в духе.
Возвещая о своем приближении слоновьим топотом, боцман прошел по коридору и толкнул плечом дверь.
Взгляду его открылся изящный салон. В высоком серебряном канделябре горели свечи. Голубые шелковые гардины на иллюминаторах были отделаны брюссельским кружевом. Между двумя оттоманками, обтянутыми красным и желтым шелком, за письменным
Молодой человек был изрядно пьян. На столе перед ним стояли бутылка и бокал с вином, искрившимся в пламени свечей. Казалось, хозяин каюты погружен в сладкие грезы. Увидев на пороге боцмана, он слегка вздрогнул.
– Каменная Башка… – недовольно поморщился капитан. – Чего тебе? Дурная голова ногам покоя не дает? Разве мистер Говард не на мостике?
Тряхнув этой самой головой и бросив на молодого человека сочувственный взгляд, боцман ответил:
– Он-то меня к вам и послал, сэр Уильям.
– Что такое? Бунт на борту?
– О нет, сэр.
– Так что же?
– Похоже, нас ожидает порядочная заварушка.
– На моем корабле?
– Нас преследуют две посудины.
– Всего две?
– Да, но мы ведь еще не знаем, фрегаты это или линейные корабли, капитан. В этаком тумане сразу и не разберешь.
Баронет медленно поднял бокал и всмотрелся в него, словно пытаясь разглядеть на дне свою судьбу.
– Ты уверен, что их только два?
– Сами знаете, у Малыша Флокко глаз зоркий.
Сэр Уильям не без усилия поднялся, обошел письменный стол, схватился за эфес тяжелой абордажной сабли и вдруг, резко остановившись, спросил:
– Американцы или англичане?
– Во имя Иль-де-Ба! Сами знаете, у янки нет крупных судов! Это могут быть только англичане, отставшие от какой-нибудь эскадры с Антильских островов.
– Ты прав, Каменная Башка! А что команда? Люди волнуются?
– Веселого мало, когда за тобой гонятся два линейных корабля! А все-таки корвет наш крепкий и хорошо вооружен. Да и команда не промах. Самые отчаянные корсары с Бермудских островов. Такие мигом зададут пороху всякому сброду из Мексиканского залива.
– А что думает мистер Говард?
– Велел вашим людям готовиться к бою. Он не робкого десятка, уж вы мне поверьте.
– Иначе я и не взял бы его на службу, – улыбнулся баронет. Привалившись к столу, он скрестил руки на груди и, с минуту поразмыслив, спросил: – Скажи-ка, а что бы сделал на моем месте один знакомый боцман, матерая атлантическая акула?
– Уж я бы, клянусь Иль-де-Ба, смотал удочки еще до восхода солнца.
– Предлагаешь лечь
– Да, капитан.
– А если не выйдет?
– Тогда пойдем на абордаж и станем рвать их и трепать, точно свора бешеных псов, а там будь что будет.
– Кто знает, сколько их… Может, пять сотен. А у нас всего двадцать восемь орудий да сто пятьдесят человек. Это опасная авантюра, а у меня нет ни малейшего желания умирать. Я должен во что бы то ни стало добраться до Бостона, – отвечал Корсар. – Э-эх, если бы за нами не тащилась проклятая джонка… Потопим ее к чертям!
– А как же бочонки с порохом? – изумился бретонец, глядя на капитана во все глаза. – Сами знаете, он до зарезу нужен американцам.
– Придется им довольствоваться тем порохом, что остался в трюме. Я не Господь Всемогущий. Надеюсь, в бритвах у нас на борту недостатка нет?
– В бритвах? Уж не хотите ли вы полосовать англичанам глотки?
– У нас полный трюм сундуков с дамскими платьями для красоток с Кубы. А еще куча шляпок, солнечных зонтиков, перчаток и вееров с того торгового судна из Белфаста. Достаточно, чтобы отделаться от англичан.
– С помощью бритв, юбок, зонтов и вееров?! – изумился бретонец. – Шутить изволите, сэр Уильям.
– Эта шутка сбережет мне порох, ядра и людей. Одна только джонка не вписывается в мой замысел.
– Видать, эта самая Мэри лишила его всякого соображения! – пробормотал Каменная Башка, в ужасе глядя на капитана. – Это его-то! Такого доблестного и отважного моряка!
Корсар поставил бокал и, вновь обойдя стол, оказался прямо перед изумленным бретонцем:
– Прикажи людям наточить бритвы и сбрить к чертям усы и бороды. Если нужна пудра, возьми у меня несколько шкатулок. Отоприте сундуки, что мы отбили у англичан, и пусть команда вырядится в женское платье. Да не забудьте зонтики, веера и перчатки! Чтоб до восхода солнца у нас на борту была чертова туча барышень, красоток и дурнушек.
– Во имя…
– Оставь уже свой Иль-де-Ба в покое, старая ты колокольня! – прикрикнул на боцмана капитан. – Ах да, джонка! Отправь несколько шлюпок, чтобы перевезти команду на корвет, пробей джонке борта и пусти ко дну.
– Что, вместе с порохом?
– Порох мы перевезти не успеем, старый ты пеликан! Если англичане застигнут нас врасплох при первых лучах солнца, моя шутка может плохо закончиться. И потом, нам еще предстоит избавиться от изрядного количества усов и бород, а восемь часов – это не так уж и много.
– И вы надеетесь увильнуть от боя при помощи бритвы?
– Конечно.
– Воля ваша, однако же…
– Ты сомневаешься?
– Немного.
– У тебя, говорят, есть любимая старая трубка?
– Ее купил в Смирне еще мой дед полтора века назад.
– Чудесно, – одобрил баронет. – Если моя маленькая шутка удастся, подаришь мне эту семейную реликвию. Если же нет – получишь от меня сто гиней. Соберешь их со дна морского после боя, потому что баронет Уильям Маклеллан умирает, но не сдается. Ну ступай же, Каменная Башка!