Кощеевич и война
Шрифт:
Дивьи люди почитали ложь наихудшим из грехов.
– Может, и не соврали, а домыслили. А я всё видел. Вот энтими самыми глазами. – Бесяк вытаращился для пущей убедительности. – А про Радмилу-то новость слыхал уже?
Сердце Яромира пропустило удар.
– Какую новость?
Вместо ответа Бесяк хлопнул его по плечу:
– Крепись, друже!
– Что с моей сестрой?!
Яромир сам не понял, как вышло, – он швырнул Бесяка так, что чуть не обвалил шатёр. Жерди жалобно хрустнули, но выдержали.
– Эй-эй, полегче! В круг
– Какой ещё колдовской круг?
– Знамо дело: тот, что для чародейских поединков создают. Там ведь ещё Кощеич был. Наверняка они по сию пору сражаются. У колдунов же ничего не бывает быстро: бьются по три дня и три ночи. А иногда даже и по семь.
Для пьяного Бесяк говорил слишком складно, и Яромир вдруг понял – приятель не так уж много выпил. А шатает его больше от горя и усталости.
– Как вы могли их бросить?! – рявкнул он.
– Да навьи нас не особо-то спрашивали, – пожал плечами Бесяк. – Драли да гнали, аки козлят неразумных. Но ты погоди печалиться, друже! Сестра твоя – огонь-девка. И Весьмир тоже орёл. Может, пленят они Кощеича да притащат сюда на аркане. А там, глядишь, и войне конец наступит.
– Твои слова бы да судьбе в уши… – вздохнул Яромир. – Где, говоришь, этот круг-то?
В мыслях он уже готовился седлать коня, чтобы скакать на помощь сестре. Но не тут-то было. Бесяк даром что на ногах едва держался, а всё понял и ухватил Яромира за плечо:
– Не пущу! Неча тебе там делать. Колдуны дерутся, воин не мешай. Иди лучше в шатёр, батюшке моему бедненькому поклонись, пока в сыру землицу не схоронили. Да с ребятами потолкуй, чтоб они нового воеводу в дёгте и перьях ненароком не вываляли. А то с них станется.
– Всё настолько плохо? – Яромир озадаченно почесал кончик острого уха.
– Веледар энтот, оказывается, многим насолить успел. Одного подсидел, второго подставил, третьего обругал почём зря…
– А тебя?
– Мне зла не делал. Потому и говорю: уйми энтих буянов, пока беды не вышло. Царевич сказал, теперь мы тебе подчиняемся. Коли сладишь сейчас с ребятами, мы тебя зауважаем. А не сладишь – пеняй на себя, слушаться не станем. Скажем: шиш тебе!
– Да вы будто тати ночные, а не царское войско, – хмыкнул Яромир, а Бесяк в ответ улыбнулся, словно похвалу услышал.
– Борзые мы, что есть, то есть. Батюшке порой даже кулаки пускать в ход приходилось. Зато в бою нам равных нет. Богатыри! – Бесяк приосанился, как кочет.
Это, конечно, было чистой воды бахвальством. Дивьему войску бы хоть одного богатыря настоящего заиметь – войну уже давно выиграли бы.
В детстве Яромир одного такого видел. Запомнил только, как тот по наковальне вдарил да расколол её пополам, а потом долго извинялся и смущался. Это ж какая должна быть силушка!
– Ладно, веди к своим богатырям! – махнул рукой Яромир, но уйти они не успели.
Со стороны целительских шатров вдруг раздался истошный вопль. Не поймёшь, зверь кричит раненый или человек. Кто мог вскочить, все повскакивали. Иные похватали мечи – а ну как чудище какое орёт?
Но кричало не чудище. Яромир сперва узнал голос Душицы, а потом разобрал и слова. Его боевая подруга завывала, будто раненая волчица:
– Убью-у-у-у! Убью-у-у-у тебя, тварюка-змеюка!
Ох, только бы не горыныч в гости пожаловал!
Яромир с Бесяком переглянулись и, не сговариваясь, поспешили на помощь.
Глава четвёртая
Воля и честь
– Радмила, это Лис. Лис, это Радмила… – неохотно пробурчал Весьмир.
Можно подумать, если говорить быстро и невнятно, никто ничего не поймёт.
– Значит, тот самый Кощеевич! – зло выплюнула воительница.
Ну да, его прозвище давно не тайна.
– А ты, стало быть, та самая Северница. – Лис постарался скопировать её тон, но так гневно у него не вышло.
– А кто рядом с тобой?
– Май, мой советник.
– Все пауки в сборе! – хлопнула в ладоши воительница. – И колдовской круг уже готов. Очень кстати. Я вызову тебя на поединок чести! Хотя откуда она у тебя…
– Ради твоих прекрасных глаз я, так и быть, найду в себе щепотку чести, – усмехнулся Лис.
Воительница вспыхнула. Злится. Это хорошо. Выведешь врага из себя, считай, полдела сделано. Но подлец Весьмир опять всё испортил:
– Это мой круг и мой поединок, Радмила. Не смей вмешиваться.
– Но вы же не дерётесь!
– Мы разговаривали. Обсуждали подробности.
«Во заливает!» – подумал княжич. Знала бы Северница, какие именно «подробности» они обсуждали, глядишь, перенаправила бы гнев совсем в другое русло. Может, открыть ей глаза? Так ведь не поверит. Решит, что Кощеевич смуту сеет, хорошего человека оговаривает почём зря.
– Ладно, я подожду, пока ты с ним закончишь, – кивнула Радмила.
– А не боишься, что тебе ничего не достанется? – не унимался Лис. Ему почему-то понравилось дразнить Северницу. – Убьёт меня Весьмир, и всё.
Радмила недоверчиво прищурилась:
– Ты же вроде бессмертный?
– Ой, я и забыл! – состроил он виноватую мину. – Тогда на что ты надеешься, воительница?
– Пленить тебя, посадить в острог и судить по справедливости.
– Ах, по справедливости! – Лис рассмеялся громко, с издёвкой.
Он не будет ничего доказывать этой девчонке. Время оправданий миновало. Как и время решать по-хорошему.
– Я хочу, чтобы ты ответил за свои злодеяния. – Воительница закусила губу.