Кощеевич и война
Шрифт:
Девушка с надеждой глянула на Лиса. Май перехватил её взгляд:
– О, нет! Во-первых, я не смею просить княжича вступиться за меня…
– Так-то ваш правитель защищает подданных! – презрительно бросила воительница.
– Ваш, можно подумать, защищает, – огрызнулся Лис. – Где он, кстати? Говорят, прячется от войны в Светелграде за высокими стенами?
– Не твоё дело!
– Значит, всё-таки прячется.
– Перестаньте! – поднял руку Май. – Я же ещё не сказал, что во-вторых. Княжич не может сразиться за меня, даже если бы захотел.
– Так пусть покинут! – нервно дёрнула плечом Радмила.
– Они не могут, потому что наш поединок не закончен, – развёл руками Май. – Любопытная загвоздка, правда? Мы создали круг в круге. Я о подобном даже в древних книгах не читал. Чтобы отсюда выйти, нужно закончить оба поединка.
– Стало быть, кто-то из нас должен умереть.
– Или сдаться.
Некоторое время все четверо молчали, переглядываясь. В полной тишине Радмила спешилась и наставила меч на Мая:
– Тогда сдавайся!
– Прости, воительница, но – нет.
– Тогда я убью тебя!
– Убивай!
Май раскинул руки в стороны. Он больше не опирался на трость, и Лис не мог не заметить, с каким усилием его лучшему другу удаётся стоять прямо. Колени Мая дрожали, и сердце княжича тоже дрогнуло. А вдруг советник просчитался? Что, если Севернице победа важнее чести? Она же дивья, а у дивьих, которые так кичатся своей правдивостью, слова частенько расходятся с делом.
– Я так не могу… – выдохнула Радмила, опуская клинок.
– Тогда сдавайся, – участливо предложил Май.
– Кто? Я?
– Нам же как-то надо прекратить поединок.
Лис был уверен, что Май перегибает палку. Северница ни за что не пойдёт на такое. Но та вдруг поклонилась и протянула меч рукоятью вперёд:
– Лучше сдаться, чем победить бесчестно.
– Это благородное решение, – кивнул Май. – За это я оставлю тебе свободу. Ты слышала княжича? Уезжай, пока я не передумал.
Они раскланялись церемонно, словно встретились не на поле брани, а в пиршественной зале. Северница убрала клинок в ножны и вскочила на коня. Обернувшись, она бросила Лису через плечо:
– Не вздумай навредить Весьмиру! Царь его выкупит.
– Пускай пришлёт птичку-весточку, обсудим.
– И помяни моё слово: мы ещё встретимся! Один на один. Тебе не избежать темницы и справедливого суда.
Ишь, заладила. Лис поморщился:
– Непременно, дорогая. Я никогда не отказываю красавицам, которые желают встретиться со мной наедине.
Ему не показалось: воительница снова покраснела. Но вместо ответа она гикнула, пришпорила коня и ускакала прочь. Марена, махнув рукой, отправилась за ней следом, и Лис ощутил укол ревности. Эй, это его Смерть! Куда пошла?
Потом ему самому стало смешно. Весьмир его веселья не понял, глянул настороженно:
– Что собираешься делать дальше?
– Отвезу тебя в наш лагерь, разумеется. Там поговорим. Но прежде… Мне кажется, ты забыл кое-что важное.
– О чём ты?
Весьмир
– Ладно, ладно, – проворчал тот. – Твоя взяла. Я тоже сдаюсь.
И колдовской круг разомкнулся – будто тенькнула тетива. Они остались посреди вытоптанного поля, сплошь покрытого белым и алым снегом. На пир уже слетались вороны. Эта битва закончилась, но решающее сражение было ещё впереди.
Глава пятая
Брат Северницы
Возле палаток целителей собрался народ. Люди перешёптывались, ахали, гудели, как растревоженные пчёлы. Яромиру пришлось проталкиваться сквозь толпу, чтобы увидеть, что происходит. Зрелище оказалось не из приятных.
Разъярённая Душица таскала за рыжую косу целительницу. Ту самую, которой Яромир доверил раненого Горностайку. Целительница закрывала голову руками, уворачивалась от ударов, как могла, но не била в ответ. Её нос распух, кровавая юшка стекала аж до подбородка. Под ногами в грязном снежном месиве валялся сорванный с головы платок.
Теперь Душица уже не выкрикивала угрозы, а подвывала на одной ноте, лупцуя противницу. Из её глаз текли злые слёзы.
– Что здесь происходит?! – рявкнул Яромир, и люди перед ним расступились.
Душица недовольно дёрнула плечом. Будто не окрик командира услышала, а комара назойливого отгоняла.
Пришлось схватить её за шкирку и хорошенько встряхнуть:
– Хватит! Или мне вас водой разливать?
Душица шмыгнула носом, часто заморгала, словно только сейчас заметила Яромира, и зло выплюнула:
– Всё равно убью эту тварюку!
– Ты же воительница, а не огнепёскин хвост! – Яромир здорово разозлился. – Воительницам негоже нападать на тех, кто не может за себя постоять. За это и под суд пойти можно.
– Её суди, не меня. Она Горностайку уморила!
– Как так?!
– А вот! Насмерть.
– Я предупреждала: не жилец он… – Целительница вытерла разбитый нос рукавом.
– Не отпирайся, змея подколодная! Она его опоила, люди добрые! Я своими глазами видела! – Душица принялась вырываться, но Яромир держал её крепко.
– Это было сонное зелье. Не яд. Хотя дать яд, может, было бы милосерднее, – процедила целительница сквозь зубы.
Она наклонилась, подняла платок, встряхнула и повязала на голову. Её спина выпрямилась, взгляд стал холодным и гордым. Ну чисто царевна. Даже перестаёшь замечать, что платок грязный, а платье разорвано в трёх местах.
– Она врёт. – Душица сплюнула под ноги противнице.
– Дивьи люди не лгут, – напомнил ей Яромир. Ему самому не верилось, что целительница могла убить раненого собственными руками.