Кошачье шоу
Шрифт:
— Они предали и нас? — спросил он мягко. — Или они предали их?
Молина понимала двойственность вопросов, особенно когда их задавали так кстати. Ее взгляд был борзым. Она решила быстро вернуть их отношения в положение охотника и того, на кого охотились.
— Может быть, это было преступление без жертв, — поспешно отозвалась она, активно направляясь к монастырю. — Я проверю всех — все равно собиралась — и начну с тебя. В какую семинарию ты поступил?
— Святого Винсента. — Где?
— Бейтсвилль, штат
— И что убежденный гражданин среднего запада, как ты, делает в Вегасе?
— Ищу удачу, мне кажется. А вы разве не из другого города?
— Здесь я задаю вопросы.
— Я больше нигде не мог найти работу, — признался он через секунду. — Переборщил с католическим образованием.
Ее лицо перекосила улыбка, которую можно было назвать дружелюбной:
— Как и я. Сделай мне одолжение: попроси мисс Барр отвезти тебя домой или что-нибудь еще. Я хоть отдохну от ее любопытного лица.
Он кивнул и отошел снова укрыться в тени и подождать возле «шевроле» Темпл. Мэтт уже достаточно долго был жителем Лас-Вегаса, чтобы разумно убраться из-под палящих лучей ультрафиолета. В Чикаго была неприятность еще более ужасная — снег. Здесь о нем и не слыхивали, и что-то простое и прекрасное, как солнце, могло привести к летальному исходу.
Когда Темпл вышла из дома мисс Таил ер, то сразу же подошла к Мэтту.
— Там слишком много кошек, — поделилась она. — Особенно, когда ты кормишь их и чистишь лотки.
— Теперь это твоя временная работа?
— Ага, отличнейшая работа — убирать кошачьи туалеты. Надеюсь, что нет. Пегги вместе с сестрой Серафиной были заняты, выбирали одежду для похорон. Так что я взялась за дело. Ну, «взялась» это фигурально, — Темпл изобразила, как берется за что-то, предположительно, кошачьи экскременты. — Скажи, ты не хочешь взять кота или двух, на случай, если их нет в завещании.
— Только не после того, что ты рассказала и описала, — живо ответил Мэтт. — Готова ехать?
— Мда. Хочу закрыть тему с кошачьим шоу и удостовериться, что больше не было никаких злых шуточек, — она пошла садиться в «шевроле», а потом остановилась и уставилась, сощурившись почти так же, как лейтенант Молина, на дорогу и на церковь. — Скажи, это не тот никчемный ад-вокатишка, которого мы встретили вчера? Вон, только что остановился у дома священника в серебристой «камри»?
Мэтт вгляделся в яркий солнечный свет:
— Я не уверен…
— Так пойдем выясним.
Она бросила ключи от машины обратно в сумку, натянула ее ремень подальше на плечо и направилась решительным шагом к незнакомой машине.
С ужасом Мэтт обнаружил, что бежит вприпрыжку, чтобы догнать ее:
— Темпл, это не твое дело!
— А что, Молина и на него уже дело завела, раз не мое? — с ухмылкой бросила она через плечо. — Сестра Серафина позвонила тебе, как советнику, консультанту, а я привезла тебя, как водитель. Уверена, у… как бы его ни звали… у него завещание. И любознательные умы жаждут знать, что в нем!
Догнав ее, Мэтт спросил:
— Думаешь, адвокат или отец Эрнандес скажут тебе?
— Нет. Но готова поспорить, что отец Эрнандес скажет тебе. Он выгладит, как человек, отчаянно нуждающийся в сочувствующем слушателе правильного сорта.
— Какого сорта, ты имеешь в виду?
— Кого-то твоей уникальной должности.
Они мчались прямо к двери дома священника. Из-за усилий, которые они прилагали, чтобы идти быстрее под палящим солнцем, их лица блестели от пота. Теперь Мэтт начал понимать, что лейтенант Молина имела в виду, когда говорила о поводке. Уже на пороге он вдруг остановил Темпл, схватив ее за руку. Казалось, она не собиралась менять свой план, несмотря ни на что.
— Что такого уникального в моей профессии? — спросил он, понимая, что ему нужно это услышать, и не важно, что именно, ведь любознательные умы жаждут, как она справедливо заметила.
— Ты знаешь подноготную священничества, его давление, выгоды. Но теперь ты вне всего этого, и едва ли являешься тем, на кого можно указывать пальцем, что бы там ни сделал отец Эрнандес.
— И что же он сделал?
— Залез в бутылку, начнем с этого, — она прикусила нижнюю губу. — Но есть кое-что и похуже. Уверена, ты сможешь выяснить, если понял, о чем я.
— А с чего бы мне это делать? — спросил он холодно.
— Потому что это может быть важным. В этом кроется мотив убийства мисс Тайлер.
— Но ведь еще не подтвердили, что это было убийство.
— Конечно, убийство, — вздохнув, она закатила глаза. — И может быть, вся остальная чушь: все эти телефонные звонки, бритье выставочной кошки, распятие кота — были всего лишь отвлекающими маневрами, — она пожала плечами. — Можешь охранять меня, если хочешь. Но что плохого в том, чтобы просто зайти и спросить?
Мэтт поспешно отпустил ее, когда понял, что его хватка стала слишком крепкой, почти отчаянной. Он совершенно точно не хотел становиться неофициальным исповедником отца Рафаэля Эрнандеса. Он ведь бросил все это, не так ли?
А Темпл совсем стыд потеряла. Но в ее работе по-другому нельзя: надо быть бесстыдным даже по отношению к самой чувствительной душе, так заключил Мэтт. Зайдя внутрь, она процокала по холлу на своих дерзких каблуках и остановилась только у ручки двери кабинета. Затем — потянула ее.
— Извините, что беспокою вас, отец Эрнандес, — извинилась она уверенно. — Я не знала, что вы не один. О, мистер Берне! Вы, случайно, еще не выяснили, включены ли коты в завещание? Я только что их кормила и не знаю, как долго бедная Пегги сможет удерживать службу отлова бездомных животных теперь, когда их количество известно.