Шрифт:
Кошачий переполох, или снова сюрприз
Татьяна Сергеева
Кто-то живёт спокойной и размеренной жизнью, вовсю пользуясь благосклонностью матушки-судьбы. А вот некоторым судьба припасла невероятное количество приключений только за то, что выпало на долю родиться рыжей. История одной кошки... Или не кошки,.. Или не совсем кошки... В общем, разбирайтесь сами. А если учесть, что в конце достойного ждёт заслуженная награда в виде верных друзей и любящих сердец, то такая история может оказаться в чём-то поучительной.
1
Хотите знать, как живётся обычной кошке? Ну, вообще-то, не совсем обычной, так как кошку насыщенного рыжего окраса встретить можно довольно редко, это рыжие коты попадаются сплошь и рядом, а вот кошка, да ещё и с голубыми
Что со мной случилось? Наверное, судьба постучалась в окошко...
Я жила с родителями в небольшой деревеньке, впрочем, не так далеко от столицы королевства. Кроме меня, из детей в семье было ещё трое старших братьев. С ними я общий язык находила редко, так как разница в возрасте была солидная, мальчишечьи забавы мне были неинтересны, да и чаще всего казались жестокими. Они же совершенно не увлекались куклами и различными тряпочками, из которых я готовила наряды для своих любимиц. Соседские дети тоже не часто брали меня в свою компанию, постоянно дразня за мои конопушки и рыжие волосы, передавшиеся мне в наследство по материнской линии. Ещё мне достались непомерная любознательность, острый язычок и неуступчивость, которые помогали не остаться в долгу. Отпор своим мучителям я всегда могла дать, как в моральном плане, так и физическом, вот только последствия в виде рваной одежды и бесчисленного множества синяков и ссадин меня не очень-то устраивали. А самое неприятное – это потоки жалоб, с которыми в наш дом приходили родители обиженных «детишек». Из-за этого часто я вынуждена была скрываться в росшем недалеко от деревни лесочке. Собирала ягоды и грибы летом, зимой ходила с отцом и братьями за хворостом. Лес меня успокаивал, и на время я забывала о своих многочисленных неприятностях. Наблюдая за жизнью дикой природы, я получала истинное удовольствие и успокаивала свои расшатанные многими боевыми стычками нервы. Впрочем, я обидчиков своих не забывала, подстраивая очередную тщательно продуманную пакость соседским ребятам. Характер всё ж таки давал себя знать. Но вскоре такая обыденная и размеренная жизнь закончилась.
Началось всё осенним промозглым вечером, когда к нашему селу подошёл небольшой купеческий обоз. Правда, понять, что он купеческий, было довольно-таки сложно, так как товара на телегах почти не было, а сами купцы были оборванными, худыми и имели нездоровый вид. Отец тоже вышел посмотреть на приезжих. И потом я слышала, как он рассказывал матери, что на дорогах у нас стало слишком неспокойно. Поговаривали, что проезжающих по широкому тракту путников поджидает большая банда разбойников, и это было бы не столь страшно, так как у любого мало-мальски уважающего себя купца находились средства для найма отряда телохранителей, а те, в свою очередь, были в состоянии справиться с противником, превосходящим по численности чуть ли не в три раза. Но эта банда имела в своём арсенале ещё и мага, что само по себе было исключительной редкостью, ведь магов было очень мало, да и те, что были, предпочитали селиться в столице. А этот маг и вовсе был странным: специализировался на каком-то таинственном виде чародейства. Его магия не была боевой, но лишала сил и воли противников, а впоследствии, как оказалось, повстречавшиеся с бандой были заражены какой-то странной болезнью, которая высасывала жизнь из людей быстрее, чем за неделю. Эти новости напугали местных жителей. Ведь неизвестно было, удовольствуется разбойничья шайка проезжающими или задумает поживиться за счёт небольших деревенек, к которым относилась и наша.
Купцов сердобольные сельчане приютили, но ненадолго, так как помочь им было уже нечем, разве что организовать достойные похороны за счёт деревни. В наследство от них осталось несколько лошадей, которые были почему-то невосприимчивы к болезни, да телеги, разбитые в пути. После небольшого совета коней ввиду большой нужды деревни в тягловом скоте было решено вычистить с наибольшей тщательностью и оставить для нужд хозяйства, а телеги сжечь, во избежание возможности заражения, мало ли как распространялась эта странная болезнь. В столицу от жителей со всей возможной скрытностью и поспешностью был отправлен гонец, молодой и толковый парень, с известием о нападении и просьбой помощи к магу высокого уровня. Следующим решением стало сооружение высокого частокола вокруг деревни.
Но эти меры уже не помогли бедным селянам: враг нагрянул на следующий день. Все жители были в одночасье перебиты, как лишние свидетели, а дома разграблены и сожжены. И только я осталась чудом жива, так как с самого утра, несмотря на запрет родителей, убежала в лес, где накануне нашла гнездо с маленькими птенчиками.
Поэтому, когда я вернулась, застала лишь огромное дымящееся пепелище вместо привычного, обустроенного дома. Понять, что произошло, для меня не составило труда, вот только смириться с потерей всего самого дорогого было невозможно. Я снова убежала в лес, где проревела весь оставшийся день, потом кое-как умостилась в зарослях густого ельника и попыталась заснуть. Но холод и отсутствие какой-либо пищи не давали свыкнуться с существующим положением, и я ещё долго ворочалась, размышляя, как быть дальше и что предпринять с утра.
Утро встретило робкими лучами солнечного света, пробивавшимися сквозь наполовину поредевшие кроны деревьев. Жутко болела голова, желудок требовал еды, а тело содрогалось от холода. Я вылезла из гнезда веток, которое устроила себе с вечера, и направилась к ручью, что находился на краю деревни. Умывшись и наскоро попив ледяной воды, я услышала громкий стук копыт, доносившийся с тракта. Я даже не подумала прятаться. А зачем? Выжить одна в лесу я бы всё равно не смогла, уйти в другую деревню – так я даже не знала, как далеко она находится, да и не факт, что её разбойники ещё не посетили. Поэтому равнодушно и отрешённо стояла и ждала приближающихся ко мне людей.
Высланный главой города отряд во главе с магом очень спешил, но, как оказалось, напрасно. Вместо деревни на краю проезжего тракта сиротливо дымились чёрные головёшки. Гонец долго ещё метался по пепелищу и рвал на себе волосы, не в силах поверить в произошедшее, когда прибывший с отрядом маг негромко окликнул его.
– Эй, посмотри-ка, там, у ручья... это не из вашей деревни?
– Где? Кто?
– Ну, вон, ребёнок стоит...
Парень посмотрел в сторону, указанную магом, и заметил одинокую девчушку с зарёванным лицом, зябко кутавшуюся в мятую курточку.
– Таиска! Маленькая, иди сюда, – позвал он меня, и я, не разбирая дороги, с рёвом бросилась к нему.
– Ну что ты, глупенькая, не плачь. Ты теперь не одна, всё будет хорошо. Вон с нами сколько воинов, и сам магистр Дарес согласился помочь. Мы быстренько этих нелюдей прикончим и за своих отомстим.
Он поглаживал меня по голове, а я понемногу успокаивалась. Нет, конечно, забыть, что произошло, я не могла, но наличие людей и сунутая в руки краюха хлеба несколько примирили меня с теперешним существованием.
– Господин маг! Что прикажете делать? – спросил командир отряда, досадливо поглядывая на остатки деревни.
– Девчонку с собой и отправляемся на поиски разбойников. Далеко они ещё уйти не могли.
Отряд тут же пришёл в движение. Меня подхватили под мышки чьи-то сильные руки, и через мгновение я сидела на коне перед одним из воинов. Мы двинулись по тракту прочь от сгоревшей деревни, которая ещё вчера была моим домом. Я последний раз оглянулась на знакомые, но теперь совсем чужие места, вытерла предательски скатившуюся слезу и поудобнее устроилась в могучих объятиях стражника. Тот ласково погладил меня по голове и подстегнул коня.
Разбойников выслеживали в течение двух дней. Сначала мы мчались по дороге, а затем свернули к лесу. Изредка останавливаясь, чтобы разглядеть скудные следы – а чтоб они были скудными, их маг очень постарался – мы всё дальше и дальше углублялись в лес. Это было странно. Ведь промышляли разбойники возле тракта, так зачем было так далеко забираться в заросли? Видно, не мне одной это показалось необычным. Наш командир долго и недоверчиво всматривался в чащу, а затем всё же задал мучивший его вопрос.