Кошачья мята
Шрифт:
– Любишь мяту? – спросила Тали, когда я вынул пробку и по комнатке растекся горьковатый аромат.
– Пахнет домом.
– Детством?
– Нет, – я качнул головой. – Когда мне удалось найти себе дом, захотел накупить сладостей. Денег хватило только на мятные леденцы, которые продавала в лавке старая травница. Я эти конфетки ел по одной, чтобы растянуть удовольствие, чтобы хватило надолго. Знаешь, – растер между пальцами вязкую каплю, – для меня этот запах стал каким-то родным. Уж столько лет прошло, а в кармане таскаю всегда пару таких конфет.
– Сладкоежка? –
Мне даже не нужно было оглядываться, чтобы понять – она улыбалась.
Глава 9
Талика
Мужчина отвернулся, чтобы не смущать меня. Будто одного его присутствия не хватало, чтобы мои колени слабели. Достаточно было того, что он находился в одном доме со мною. А уж в тесном помещении, где стоило лишь сделать полшага в сторону, чтобы столкнуться, я рисковала оказаться в недвусмысленном положении. Оставалось лишь надеяться, что ароматы этого места заглушали мой собственный запах. Я не знала, природу Меняющегося, который стоял с расправленными плечами у двери, но надеялась, что он не имеет звериной ипостаси, способной учуять мое возбуждение. Или же мне придется пройти через унижение нового рода. Никогда еще я не оказывалась в настолько двусмысленном положении. Не добавляло уверенности и то, что я была в своем праве, на своей территории.
Скинув наконец платье, юркнула за шуршащую занавеску, надеясь, что она достаточно плотная, чтобы меня невозможно было рассмотреть снаружи. Когда я ее покупала, не проверяла на предмет прозрачности. Достаточно было приятного принта с морским пейзажем, прочного материала и отличной скидки.
– Все в порядке? – глухо поинтересовался Лони.
– Да, – пискнула я, замерев с мочалкой в руке.
– Ты дышишь слишком часто, – пояснил он свой интерес. – Слабость? Или что-то болит.
– Нет, – выпалила слишком быстро и тут же добавила, – ты меня нервируешь.
– Я не стану на тебя смотреть. Думаешь, наброшусь на тебя, как злой серый волк?
– Ты…– даже мурашки скатились по спине, от мысли, что он из псовых.
– Нет, – успокоил меня Меняющийся.
– Это хорошо.
– Почему? – кажется, мне удалось его заинтересовать.
– Не люблю собак.
– А кого любишь?
– Ну… – мне стало неловко о поставленного вопроса. – Когда-то у меня был кот. Знаешь, – мятное мыло приятно холодило кожу, – у собак рабская натура. Они выбирают хозяина и будут преданны ему всегда.
– Это плохо?
– Видела не один раз, как какой-нибудь придурок бьет пса, а тот может порвать его на раз, но терпит и скулит. А стоит тому позвать, и собака на брюхе ползет к своему мучителю. Все потому, что он хозяин. Пес не может иначе и любит его, несмотря ни на что.
– Верность…
– Нет, – я ожесточенно терла кожу, как назло, мягкой мочалкой. – Это полнейшая глупость. Незачем хранить верность тому, кто этого не достоин.
– Согласен, – не стал спорить Лони. Кажется, его устроили мои аргументы.
– С котами иначе, – я отошла подальше от занавески, чтобы не
– И чего не простила бы ты?
– Предательства, – не задумываясь ответила и закрыла глаза, к которым подступили слезы. Оказывается, что я еще не забыла, как больно бьют в спину камни, брошенные теми, кто еще вчера был мне близок.
– Тебя кто-то предал? – голос раздался чуть ближе.
– Нас все предавали хоть раз, – горько призналась я и едва не взвизгнула, заметив силуэт за занавеской. Пришлось прижаться намыленными лопатками к холодной плитке стены. Меняющийся оказался слишком близко, хотя и оставался в недосягаемости.
– Ты ведь говоришь о мужчине?
Я мотнула головой, забыв, что меня не видно и добавила вслух:
– Нет. Такого шанса ни у кого из мужчин не было. Меня предала моя семья. Наконец я смыла с себя пену и закрутила кран.
– Иди ко мне, – пробормотал Лони и сгреб меня в охапку.
Он не нарушил своего обещания. Нас продолжала разделять занавеска. Она скрипнула пластмассовыми кольцами, отрываясь от трубы и я оказалась обернута в ткань с корабликами и рыбками. Лони подхватил меня на руки, вытаскивая из ванной.
– Что ты творишь?
– Не такая уж ты и невыносимая. Тебя вполне можно нести, – усмехнулся мужчина и усадил меня на стиральную машинку.
– Ты портишь мои вещи.
– Ты бы там рухнула и сломала бы себе кости.
Говорить, что падать не собиралась, я не стала. Мое ворованное счастье оказалось слишком сладким. Меняющийся все еще удерживал меня за плечи, позволяя ощущать его горячую кожу.
– Выйди, я хочу одеться, – сипло выдавила я.
– Не думаю, что тебе это нужно, – таким же тоном ответил Лони.
Мы оба гулко сглотнули и сцепились взглядами, словно когтями.
– Ты кот. Верно? – догадалась я по вертикальным зрачкам в ставших золотистыми глазах.
Ответом мне послужила широкая усмешка, демонстрирующая кончики острых клыков.
– Ну уж, терпеливой собакой меня не назовет даже смертник.
В ее глазах не было отвращения или страха. Любопытство и предвкушение – да. Но ничего негативного я не заметил. Странно, учитывая, что нашу братию не жалуют из-за слухов и предрассудков. Отчего-то считают, что коты ужасно ветреные и безответственные. Нам часто приписывают качества обычных животных, к которым перевертыши из кошачьих никакого отношения не имеют. Это все равно, что сравнивать утюг с вулканом. Вроде и то и другое горячее, но суть то разная. Как видно, мне попалась на редкость неправильная «не такая» ведьма. Она не делала выводов на основе чужих мыслей. Чуточку подрагивающая ладонь пригладила мои волосы и отбросила ото лба пару непослушных прядей. Затем очертила скулу и небритую щеку.