Кошка из Валесса. Игра теней
Шрифт:
Поздним же вечером, или, быть может, уже ночью, мы с Раамом всегда возвращались в одну из маленьких комнаток над тавернами, которые мы привыкли снимать за время своего путешествия, но вместо сна занимались одним намного более весёлым и бурным делом, после которого ещё долго расслабленно лежали и болтали друг с другом, одновременно обо всём и ни о чём на свете. А утром, когда над городом едва занимался рассвет, мы вылезали на крышу, завёрнутые в одни лишь простыни, и молчаливо встречали очередной день, запивая ярко-жёлтое солнце вином. И только после этого привычного ритуала мы возвращались в постель и, наконец, засыпали до тех пор, пока хозяин таверны не попросит нас гневным криком освободить помещение, оплаченное
Впрочем, должна признать, что были в таком безумном режиме дня и свои неоспоримые плюсы. Например, я так ни разу за всё время нашего странствия и не успела выспаться достаточно для того, чтобы самостоятельно пробудиться раньше Раама, а значит, я никогда не лежала рядом с ним в терпеливом молчании, дожидаясь его пробуждения. И уж точно никогда не рассматривала черты его становившегося менее хищным во сне лица, принадлежавшего на самом деле другому мужчине, который был мне не менее близок. Подарившему мне кольцо, которое по-прежнему украшало мою шею своим золотистым сиянием. И которое я периодически перебирала своими ловкими пальцами, когда вспоминала об обещании графа вернуться ко мне после исчезновения демона…
Да, всё-таки очень хорошо, что этого никогда не случалось. Ведь тогда наша с Раамом своеобразная идиллия была бы нарушена. А мне совсем не хотелось, чтобы кто-то прерывал наше с демоном гармоничное единение, в котором я растворялась без остатка и даже не считала дни, минувшие с нашего отъезда из Валесса, наивно надеясь, что у нас было ещё достаточно времени на веселье.
Впрочем, как было общеизвестно, любое время однажды подходило к концу.
И потому, очередным утром сидя на крыше и по привычке встречая рассвет, укутавшись в Раамом в одну широкую простыню и потому расположившись у демона между ног, я неожиданно для себя осознала, что уже к вечеру мы с моим спутником должны будем достигнуть конечной точки нашего путешествия. И предлогов для оттягивания ритуала, предназначенного навсегда разделить нас с посланцем Темнейшего, которого я в последнее время всё меньше хотела от себя отпускать, у меня уже совсем не осталось.
Попробовав эту неожиданно горькую мысль на вкус, я протянула руку к бокалу и отпила из него немного вина, а после слегка отклонилась назад и прижалась спиной к нагой груди демона, ощущая его привычно медленное дыхание бархатом своей кожи и отчего-то пытаясь запомнить, что именно испытывала при малейших прикосновениях мужчины к моему телу.
– Ты будешь по этому скучать? – вдруг поинтересовалась я, толком не зная, что именно вкладывала в этот вопрос.
Будет ли Раам скучать по нахождению на Касэте? Или в человеческом теле? Может быть, он будет скучать по нашему путешествию? Или хотя бы просто по мне?...
Я даже не думала, что демон ответит серьёзно. Ожидала какую-нибудь шутку вроде “По этой жёсткой черепице? Ни капли” или фразу “Неужели не чувствуешь, что я уже соскучился?”, сопровождённую недвусмысленным прикосновением его твёрдого члена к моим ягодицам. Но Раам вместо этого мягко положил свою лохматую голову мне на плечо, словно в ответ на мои прикосновения запоминая мой запах, а после крепко обнял меня за талию и притянул ещё ближе к себе, так что от его требовательной ласки я даже выдохнула из лёгких почти весь воздух, в один миг ставший нестерпимо горячим.
– А вот это, киса, зависит только от тебя, – загадочно сообщил мне демон, а затем, не позволив мне отвлечься на неуместные дополнительные вопросы, вполоборота повернул моё лицо к своему и пылко, опьяняюще поцеловал.
***
Та самая долина посреди Акросских гор глубокой ночью выглядела совсем не такой чарующей и пленительной, как в моих воспоминаниях о нашем с Дейраном пикнике на исходе промозглой весны. Казалось, что с того неожиданно тёплого и светлого дня, который я до
Хотя, может, во мне сейчас просто говорила неподдельная, демонически едкая грусть, которую вызывала колючая мысль о скором завершении моего приключения. И именно поэтому даже воздух вокруг меня после выхода с горной тропинки на просторы долины вдруг стал казаться мне холоднее самого древнего льда, а в груди начало неприятно саднить и чесаться, будто я всё-таки упустила свою добычу, несмотря на то, что именно здесь я и должна была её, наконец, ухватить.
Лазурное под солнечным светом озеро сейчас напоминало скорее чёрную бездну глазниц Раама, которую кто-то умудрился не только заляпать белыми крапинками звёзд, но и расчертить широкой полосой лунной дорожки, слегка подёрнутой поднятой ветром рябью. Цветы розовых туонов давно опали, и теперь эти извилистые, разлапистые деревья торчали из казавшейся серой во мраке травы словно руки древних усопших, пытавшихся выбраться из своих могил. Птицы, которые так радостно пели нашему с Ле’Куиндом присутствию, сейчас не то спали, не то воспитывали успевших народиться детей, и оттого всю долину, начиная от самых верхушек гор и заканчивая подножием самых мелких травинок, заволокло вязким, тягучим молчанием, которое не мог разрушить будто бы даже старательно пытавшийся грохотать вдалеке водопад.
Словом, более подходящее место для тайного ритуала по освобождению силы Темнейшего надо было ещё поискать.
Нет, конечно, мы с Раамом, вообще-то, могли использовать любую долину или хотя бы полянку в окружающих нас горах. Да и Акрос, если уж на то пошло, мы выбрали исключительно из-за его немноголюдности и отделённости от остального, по большей части равнинного Касэта. Нам с демоном вовсе необязательно было тащиться в такую даль, и мы могли сделать дело и разбежаться уже давно, но мне всё же отчаянно хотелось провести ритуал именно здесь. Во-первых, потому что Раам постоянно настаивал на том, что для уничтожения агата нам нужно было много простора, а назвать эту долину просторной как раз означало бы глубоко оскорбить её своим пренебрежительным отношением к её грандиозному размеру. А во-вторых, мне отчего-то показалось правильным освободить Дейрана от власти демона именно в том месте, которое было для него по-настоящему важным, и лучшего варианта нам было не отыскать.
Так или иначе, но от Раама никаких возражений на моё предложение в итоге не поступило, и поэтому теперь мы с ним стояли вдвоём на берегу озера и синхронно осматривались по сторонам: я бесцельно, пытаясь скорее отгонять от себя воспоминания, нежели исследовать местность, а вот демон, напротив, старательно подбирал подходящее место для уничтожения камня и словно что-то прикидывал в уме.
– Может быть, наконец-то расскажешь мне, в чём заключается моя роль? – уточнила я, взирая на своего спутника с перекрещёнными на груди руками, – Или вообще хоть что-нибудь об этом твоём ритуале?
Всё-таки Раам так до сих пор и не удосужился посвятить меня хоть в какие-нибудь подробности того действа, которое мы должны были совершить, несмотря даже на то, что в последнее время мы почти не отлипали друг от друга, и возможностей сделать это у него было пруд пруди. И мне начинало казаться, что никакого ритуала по уничтожению агата не существовало вовсе, а план демона всё это время заключался в чём-то другом. Пускай даже именно на уничтожение камня он изначально и заключил со мной устный контракт, да и подтвердил его потом на бумаге.