Кошки-мышки
Шрифт:
Не угадала.
— Моя любовь началась, когда он сделал мне предложение.
— Быстро расцвела, — невольно усмехнулась я.
А тетушка тут же насторожилась:
— Ты полагаешь? По-твоему, надо подождать, не торопиться, проверить свои чувства?
— Ни в коем случае! Чего вам ждать? — (инсультов, инфарктов?) — Быка за рога — и в загс. Про рога — фигура речи. Не станете же вы изменять Виктору Петровичу.
— Лида, как такое могло прийти тебе в голову? — возмутилась тетушка. — Я даже мужу не изменяла.
— «Даже» — ключевое слово. Я пошутила, не нервничайте.
Круговерть новогодних подарков набрала максимальные обороты к двадцать восьмому декабря и пошла на убыль. Если бы не похоронное настроение, я ликовала бы, получив столько презентов, в том числе от персон, которые стоят много выше меня.
В две тысячи седьмом году выходные начинались с тридцатого декабря и длились по седьмое января. Двадцать девятого в большинстве мелких контор, они же офисы, гуляют на службе. Конечно, можно пойти в ресторан, за полмесяца заказав столик, но ничто не сравнится с душевностью застолья там, где обычно вкалываешь как лошадь. Помпезные банкеты хороши в больших фирмах, им деваться некуда.
Как-то я совершила попытку сводить свою команду в ресторан отмечать наступающий Новый год. Официально, холодно, не сердечно. Другое дело — сдвинуть столы, уставить их снедью, приготовленной дома, выпить-закусить и предаться играм-конкурсам, которые заготовил компьютерный гений Игорек. И чего он прозябает в нашей конторе? Наверняка в кого-то влюблен. Не в Варю ли? Она как раз стол организует (кто какие блюда готовит) и декорацию помещения, после которой в январе половину документов не найти.
Кажется, в позапрошлом году случилось. Запарка у меня была нешуточная: сломался грузовик, не довез товар в супермаркет, телефон раскалился, генеральный по супермаркетам грозит дела с нами не иметь. Я клиентов успокаиваю, на водителя ору: «Хоть на себе тащи!» И тут в кабинет вплывает Варя:
— У нас проблема.
— Какая еще? — холодею.
— Кто будет яйца для оливье варить? Самое вкусное оливье, меня мама с детства приучила, которое смешивается и заправляется непосредственно перед употреблением.
Сначала я онемела, а потом завопила:
— Яйца для оливье? Мама приучила? Уйди с моих глаз! Покалечу!
С тех пор в нашей команде попутная мелкая проблема стала называться «яйца для оливье».
Максим, которому, естественно, рассказала, тоже взял на вооружение. И если ему казалось, что отвлекаются на частности, говорил: «Это ерунда, яйца для оливье, сварить может любой».
Мстительный подарок Назару я преподнесла-таки.
Он позвонил, продиктовал адрес квартирки, назначил время. Говорил, воркуя и самодовольно, как с девушкой, созревшей на сто процентов. Где были мои уши раньше? Что за фильтры в них воткнула? А глаза? Как они не рассмотрели этого битого молью Казановы?
— Еду, — пообещала Назару, стараясь придать голосу истому. На самом деле хотелось послать его, вспомнив бранную лексику, которой плохо владею. — Но сначала тебя ждет сюрприз, подарок. Прими его, пожалуйста!
— У меня тоже для тебя новогодний подарок, — медленно произнес Назар.
Определенно: никакого подарка не имелось, быстро соображал: что бы купить по дороге.
Я же рванула в аптеку рядом с моей работой, где, на счастье, не было очереди.
Сгорая от стыда, но подпитываясь ненавистью и желанием отмстить прохиндею-донжуану, сказала:
— Мне нужны презервативы, много, любые, штук триста. Лучше — полная коробка.
Думала, что девушка-провизор посмотрит на меня с презрением, решит, что я — хозяйка борделя.
Но девушка неожиданно понятливо кивнула:
— В экспедицию едете? Минутку, со склада принесу.
И тут я вспомнила, как Максим рассказывал, что в студенческие годы подрабатывал в геологическом отряде. Образцы пород лучше всего сохранялись в резиновых контрацептивах. Приехали в сибирскую глухомань, пришли в сельпо, скупили все презервативы, которые местный народ не жаловал и которые пылились в сарае-кладовой несколько лет. По селам тут же понесся слух: москвичи нагрянули, гондоны скупили, берегите девок.
— Благодарю! — Уже совершенно с другим выражением лица приняла я коробку и расплатилась. — Нам предстоит, — зачем-то соврала, — ответственная разведка недр.
По дороге в офис купила новогоднюю открытку.
В своем кабинете, не долго думая, написала:
Назар!
Поздравляю тебя с Новым годом!
Благодарю за незабываемые ощущения, которыми обязана встречам с тобой.
Надеюсь, мой подарок станет полезным в твоей многотрудной деятельности.
В Новом году желаю тебе творческих успехов. Если конкретнее — сменить пластинку: в Москве осталось мало женщин, которые не слышали про старую жену и малолетних детей.
Варваре отдала коробку с распоряжением:
— Упаковать по высшему разряду.
— Для женщины?
— Для мужчины.
— У нас кончились серо-серебристые ленты и маки искусственные.
— Не заводи мне тут про яйца для оливье! Упаковать достойно. Мне тебя учить? Сдери, если фантазии не хватает, обертку с каких-либо моих помпезных подарков. И чтобы через сорок минут эта вещь была по вот этому адресу доставлена, — протянула листок.
— Лидия Евгеньевна! Лида!
— Найти курьера? — разводила руками Варя. — Сегодня?
— Без паники! Придумай что-нибудь. У тебя ведь Новый год — звездный час, период творческой активности.
— Но я не могу! — простонала Варя.
— Что там? — подошел Игорек. — Срочно отвезти? Давайте я? На такси, но с Варей? — поставил условие.
— Езжайте, — махнула я рукой.
Уверена, что с Назаром мы больше о личном беседовать не будем. При встречах раскланяемся официально, рутинными служебными делами займутся подчиненные, нам же — только бумаги подписать. Назар не тот человек, который выясняет отношения с грубо нахамившей ему дамой. Зачем? Это ведь не мужику спустить обиду. С бабы — как с ребенка или с придурка — взятки гладки. На место грубиянки найдется другая, покладистая. Назар забудет меня быстрее, чем я — его. Таких, как я у него, — эскадрон, длинная очередь через запятую. А у меня он был болезненным вывихом и горьким уроком — не лезь туда, где травма обеспечена.