Кошки - Мышки
Шрифт:
Кафе действительно было очень милым. Оно не было огороженным, большие искусственные фикусы в кадушках создавали видимость уединения.
— Чай, кофе, коктейль? — перечислил Костя.
— Сок, — выбрала Кира.
Мелок на доске сообщал, что ценник тут не заоблачный, но начальник был явно настроен платить сам, и Новиковой не хотелось наглеть. Шеф кивнул и пошел к стойке. Как-то быстро он сдался, обиделась Кира. Мог бы и поуговаривать. Хотя бы спросил, что она будет к соку. Но не станет же она кричать вслед: «А еще мне чизкейк и порцию мороженого со сливками!» Потому что кролик был очень
Константин Сергеевич оторвался от баристы и двинулся к их столику, словно кот к оставленной без присмотра рыбе. Ай-ай! Кире вдруг вспомнилась Огненная с ее безрезультатными попытками привлечь КиберКотовье внимание. Беспомощность во взгляде начальницы ПЭО на вопрос о его сексуальной ориентации. Честное лицо Кости, утверждающего, что он — Шериф. И пристальный взгляд на ее пуговицу. Так нравятся ему женщины или нет? Может, у него просто фетиш на шмотки? Если верить голливудским фильмам, у голубых такое не редкость. Может, он хочет выпытать у Киры Страшную Тайну, где она раздобыла такое чУдное ретро-платьице? Или у него хобби втираться в доверие к наивным девицам, а потом потреблять их на завтрак без хлеба? А потом, во избежание ответных поползновений, изображать из себя голубого. Типа: «Извините, обознался». Новикову, впрочем, не прельщал ни один из вариантов. Поэтому она твердо решила направить разговор в деловое русло.
— Вы давно работаете на фирме? — спросила Новикова, когда Константин Сергеевич устроился в кресле напротив.
— Можно сказать, я работаю в ней с момента ее зачатия, — улыбнулся собеседник. — Я бы одноклассником — и до сих пор являюсь другом — младшего брата нашего генерального директора. Я, сколько себя помню, всегда интересовался компьютерами. Еще в университете начал подрабатывать. Поэтому когда потребовалась помощь по настройке, установке программ, борьбе с 1С, он обратился ко мне. «Своей крыши» тогда еще не существовало. И должности программиста в ней. Так, разовые заказы, разовые проблемы. И лишь потом, когда у его бригады — а потом бригад — появилась определенная репутация, он решил перейти на другой уровень.
— А он всегда был такой… — Кира хотела сказать «пугающий», но решила выразиться мягче: — суровый?
Тут к их столику подошла девушка с подносом. Перед Кирой поставили стакан сока, перед Костей — большую кружку капучино с многослойным сердечком, напоминающим луковицу. И выставили на стол креманку белоснежного пломбира с ягодным топиком, орешками и взбитыми сливками и две порции чизкейка: один шоколадный, другой классический. Шеф кивнул официантке, придвинул мороженное Кире и провел рукой над десертами.
— Здесь его хорошо готовят. Выбирайте, какой вам больше нравится.
Может, она всё же крикнула ему вслед? Кире стало неловко.
— Я взял на себя смелость заказать, — продолжил КиберКот. — Не обидите отказом?
Новикова быстро придвинула себе белый кусочек торта и вежливо поблагодарила. Зачем же человека обижать. Тем более, если всё такое вкусное… С минуту над столом висело молчание. А потом Константин продолжил:
— Нет, Геннадий не всегда был таким. Ему просто очень рано пришлось повзрослеть. Взять ответственность за семью. Ему было тогда пятнадцать или шестнадцать…
— Его родители разошлись? —
— Нет, дядя Коля никогда бы не бросил детей и жену, — сказал КиберКот таким тоном, будто Кира оскорбила его лично. — Он погиб.
Уже второй раз она вляпывается из-за незнакомого «дяди Коли». Нужно всё-таки разобраться с этим вопросом, чтобы не подорваться на этой мине в третий раз.
— Геннадий Николаевич говорил, что он был моряком, — осторожно вбросила шар Кира.
— Гена про него рассказывал? — искренне удивился Костя.
— Нет, — помотала головой Новикова. — Просто я нечаянно… отдавила в черной комнате хвост черному коту. Хотелось бы на будущее знать, где он прячется. Во избежание, так сказать… — и она попыталась скопировать улыбку Кота из Шрэка.
— Да, его отец был командиром подводной лодки. Она затонула во время испытаний. Очень шумная и некрасивая история тогда вышла. Лодка была спущена с местного судостроительного. Были жертвы среди заводчан, которые тоже находились на лодке. Какой-то заводской брак. Но одно время всех собак пытались повесить на «ошибку командования». Для Колчевских тогда были очень тяжелые времена.
Да уж. Отдавила так отдавила. Кира расстроилась.
— Но это дело прошлое, — Костя по-дружески сжал ее руку. — Гена — практически гениальный руководитель. А то, что суров, — так у нас Россия. Только расслабишься, так тебя сразу… нахлобучат, — политкорректно закончил он.
— А когда появился Воронцов?
Раз уж ей выпал шанс узнать историю фирмы из уст, фактически, отца-основателя, Новикова не собиралась его упускать. Кто знает, сколько еще черных котов прячется под этой крышей и сколько мышиных скелетов кроется в его подвалах?
— О, Мишель тоже начал работать с Геной еще с универа. Он уже тогда был очень хорошим дизайнером.
Мороженное подошло к концу, и Кира притянула поближе тортик.
— Они такие разные, — вдруг осознала она. — Как им удается уживаться вместе?
— Очень хорошо, — Костя уткнулся взглядом в кружку и чуть заметно улыбнулся чему-то свеому. — Мишель глубоко уважает гендира. И у них гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Вот кто действительно разный, — собеседник посмотрел на Киру, — так это Мишель и Влад.
Кира вспомнила Харлей Дягиля и мысленно согласилась. На первый взгляд они были похожи, а если копнуть поглубже… Но глубже лучше не копать, вдруг подумалось Новиковой. Оставим мышиные скелеты подвалам. Там им самое место. Меньше знаешь — крепче спишь. А здоровый сон, как известно, источник долголетия.
— А как на фирме появился Влад… — тут Кира вспомнила реакцию начальника на это имя и договорила: — …дислав Петрович?
— Гена его взял в магазине, — вновь улыбнулся КиберКот. — Это такая местная шутка. Колчевский действительно присмотрел КотоФея в магазине строительных материалов. И не прогадал. За спиной у Влада тогда был технарь, но, придя в фирму, он пошел в универ. Практически, вгрызся в «гранит науки». Гена дал ему шанс, а Влад в полной степени им воспользовался. Он — классическая «американская мечта»: сделал себя сам, с нуля, без каких-либо «волосатых рук» и семейной поддержки. Нам всем пришлось много учиться…