Кошмар Слэппи
Шрифт:
Несколько минут спустя Джорджия крикнула матери «спокойной ночи», выключила свет и юркнула под одеяло.
Сидя на полу, Слэппи прислушивался к ее дыханию. Когда оно стало ровным и спокойным, он решил, что она наконец заснула.
Он выпрямился. Потянулся, закинув руки за голову. И энергично вскочил на ноги.
— Ну а теперь — расступись, народ! — шепнул он. — Слэппи идет!
11
Лунный свет проникал через окно спальни в
Он снова потянулся. Пару раз присел, проверяя, как сгибаются ноги.
Очень уж долго ему пришлось сидеть неподвижно, изображая безжизненного истукана. Все тело его затекло, и движение вызывало боль.
Он обернулся и уставился на крепко спящую Джорджию. Сейчас она лежала на боку, темные волосы ниспадали ей на лоб, одна рука была вы-тянута и свешивалась с кровати.
«Способен ли я на это? — спросил себя Слэппи. — Способен ли я в самом деле совершить доброе дело?»
От этой отвратительной мысли его всего передернуло.
«Хорошо хоть, что мне надо совершить их всего три, — подумал он с горечью. — Когда они будут сделаны, заклятье будет снято. И тогда уж я придумаю, как отомстить этому придурку Джимми О'Джеймсу».
Он вздохнул. «Ну что ж… Пожалуй, можно н начинать».
Бесшумно двигаясь, он начал убирать комнату Джорджии. Он собрал журналы и сложил и х аккуратной стопкой на полке. Нашел в шкафу мешок для белья, предназначенного в стирку, и тщательно уложил в него всю грязную одежду с пола.
«Поверить не могу, что я все это делаю, — стонал он про себя. — Неужели это в самом деле я, Слэппи, корячусь тут и надрываюсь, убирая чью-то там комнату?!»
Он работал несколько часов. Привел в порядок коллекцию плюшевых медвежат Джорджии, ровно усадив их в шкафу. Собрал с пола все обертки от шоколадок, все жестянки от газированной воды, все пустые пакетики из-под чипсов и старательно сложил их в мусорное ведро. Подмел крошки, комки пыли и бумажные обрывки.
Потом тщательно закупорил баночки с гуашью и стер влажной губкой разлитую по письменному столу краску.
Когда он наконец закончил уборку и выпрямился, луна уже клонилась к закату и начинало всходить красное утреннее солнце.
Слэппи окинул последним взглядом комнату. Красотища! Даже в тусклых предрассветных сумерках все вокруг сверкало.
— Ну что ж, одно доброе дело позади, — сказал он себе, прикрывая деревянной ладонью рот, чтобы подавить зевоту усталости. — Осталось всего два.
Уборка была неприятной работой. Помогать кому бы то ни было вообще было отвратительно. Ему от этого становилось дурно.
«Но я недолго буду заниматься этим», — повторял он сам себе.
Не в силах удержаться от зевоты, с ноющими от усталости руками и ногами, Слэппи буквально рухнул на свое место — на полу, рядом с кроватью Джорджии.
Он прислонил голову к спинке кровати и закрыл глаза.
И провалился в глубокий сон.
Несколько часов спустя, когда яркий золотистый утренний свет потоком лился в комнату, Джорджия проснулась.
Она села на кровати, сонно моргая.
Обвела взглядом комнату.
И изо рта ее вырвался душераздирающий крик ужаса.
12
— Моя комната! — вопила Джорджия. — О не-е-ет! Моя комната!
У себя на полу Слэппи открыл глаза. «Что с ней такое?» — подумал он недоуменно.
Она выскочила из постели и, задев ногой, сбила его на бок, сама того не замечая.
— Моя комната! Не может быть! Кто это сделал?!
Ее вопль оглоушил деревянного человечка.
Он немножко приподнялся — только чтобы иметь возможность оглядеться — и не смог удержаться от безмолвного восклицания, когда его взгляд сфокусировался.
Какой беспорядок.
Какой чудовищный беспорядок.
Оконные занавески были изодраны, а по краям порезаны. Дверь платяного шкафа распахнута, и все содержимое из него вывернуто наружу и разбросано по всей комнате.
По ковру расплылось пурпурное пятно, словно темная лужица. Плюшевые медвежата были затолканы под кровать. Книжки и журналы, раскрытые и порванные, валялись по всему полу и возле ножек кровати.
А стены, стены…
Они были измазаны желтой и голубой гуашью.
— Гуашь! — взвизгнула Джорджия, словно прочитав мысли Слэппи. — Гуашь!
А затем из ее глотки вырвался хриплый крик:
— Стелла! Стелла, как ты могла?!
Пол вздрогнул, когда Джорджия, как пушечное ядро, вылетела из комнаты и пронеслась по коридору к спальне сестры:
— Стелла!.. Как ты могла, Стелла?!
Слэппи резко встряхнулся, словно пытаясь
согнать с себя дурной сон, и закрыл глаза. Потом медленно открыл их.
Комната не изменилась. По-прежнему осталась в пятнах, ободранной и заваленной хламом.
— Весь мой тяжкий труд насмарку, — вздохнул Слэппи.
Он поднялся на ноги.
— Эта мерзкая младшая сссестренка! — прошипел он яростно, тряся деревянными кулачками. — Эта мерзкая маленькая… мерзавка!
Она погубила все, что он с таким трудом сделал.
Погубила его доброе дело!
— Теперь я снова там, откуда стартовал! — пробормотал Слэппи, с проклятием шарахнув кулаком по краю кровати. — И мне придется все начинать с нуля.
Он подкрался к двери. «Свернуть, что ли, этой Стелле голову, чтобы впредь она всегда смотрела задом наперед! Она еще пожалеет, — с горечью подумал Слэппи. — Она еще пожалеет, что связалась со мной».