Кошмарной летней ночью (сборник)
Шрифт:
Но то, что случилось потом – а если точнее, уже в следующем раунде, – очень мне не понравилось и оставило весьма неприятный осадок. Я поневоле задумался. Может быть, я действительно чего-то не понимал, но, на мой взгляд, все это было странно.
В четвертом раунде первой подавала команда Колина. Колин занял место на площадке подающего и приготовился бросить мяч.
Ларри играл на позиции принимающего в дальней части поля. Я тоже был в поле и стоял рядом с ним.
Колин подбросил мяч высоко, но совсем недалеко.
Мы
Ларри успел первым. Он поймал маленький тяжелый мячик на первом же отскоке от земли, занес руку над головой, чтобы как следует размахнуться… И тут я увидел, как вдруг изменилось его лицо. В глазах вспыхнула ярость. Он прищурился, словно прицеливаясь из ружья, и сосредоточенно закусил губу.
А потом Ларри бросил мяч. Со всей силы. Он даже крякнул от напряжения.
Мяч пролетел через поле и ударился Колину прямо в затылок. С таким неприятным глухим звуком.
Зеркальные очки Колина слетели у него с носа и упали на траву.
Колин резко замер на месте и пронзительно вскрикнул. Он вскинул руки над головой, как это бывает в фильмах, когда там в кого-то стреляют и пуля попадает в цель. А потом колени у него подогнулись и он рухнул на землю. Как тряпичная кукла.
Колин упал плашмя. И лежал не шевелясь. Мяч откатился прочь.
Я истошно заорал. Наверное, от потрясения.
Я повернулся к Ларри и увидел, что выражение его лица вновь изменилось. Он широко распахнул глаза, как будто не веря тому, что видит. Испуганно тряхнул головой.
– Нет! – крикнул он. – Я не нарочно. Просто мяч соскочил. Я не в него бросал. Не в него!
Ларри сорвался с места и бросился к Колину, распростертому на земле.
Я знал, что Ларри врет. Потому что я видел, какая свирепая ярость исказила его лицо, когда он замахивался мячом. Но если бы я этого не видел – ни за что бы не догадался, что он притворяется.
Мне вдруг стало противно и нехорошо. Непонятно с чего закружилась голова. Внутри у меня все сжалось, и к горлу подступил противный комок тошноты. Я опустился на колени в траву. Я был в полной растерянности. Я ничего уже не понимал.
– Я не хотел! – орал Ларри благим матом. – Просто мяч соскочил!
«Врешь, – думал я. – Врешь, врешь, врешь».
Я заставил себя подняться и пошел туда, где все ребята уже собрались вокруг Колина. Он так и лежал неподвижно. Как мертвый. Ларри упал рядом с ним на колени и осторожно приподнял его голову обеими руками.
Глаза у Колина были открыты. Он смотрел на Ларри невидящим остановившимся взглядом. Долго смотрел. Так долго, что мне стало по-настоящему страшно. А потом Колин глухо застонал.
– А ну разойдитесь. – Ларри махнул рукой, разгоняя ребят. – Ему нужен воздух, а вы тут столпились. Отойдите подальше. – Он склонился над Колином. – Я не хотел. Это мяч соскользнул. Ты прости меня. Я не нарочно.
Колин опять застонал. Глаза у него закатились, так что видны были только белки. Ларри
Колин со стоном закрыл глаза.
– Надо его отнести в главный корпус. – Ларри сделал знак двум ребятам из команды «Красных». – Давайте вы двое, помогите мне. А все остальные идите переоденьтесь и отправляйтесь на речку. Там вас встретит инструктор по плаванию.
Ребята начали расходиться. А я стоял и смотрел, как Ларри и те двое парней, которых он выбрал себе в помощь, осторожно подняли Колина и понесли в направлении главного корпуса. Ларри держал его за плечи, ребята неуклюже взялись за ноги.
Меня все еще мутило. Я никак не мог выбросить из головы этот пугающий образ: переменившееся лицо Ларри с глазами, горящими злобной яростью. Лицо Ларри, когда он бросил мяч прямо Колину в затылок.
Я знал, что он сделал это нарочно.
Я пошел следом за ними. Я даже не знал зачем.
Наверное, у меня в голове слегка помутилось от потрясения. Я действительно был очень расстроен. Очень.
Они уже добрались до подножия холма, и тут я увидел Майка. Он подбежал к Ларри, держа на весу свою больную распухшую руку.
– Можно я с вами? – умоляюще протянул он. – Надо, чтоб кто-нибудь посмотрел мою руку. Она ужасно болит. Правда, Ларри. Можно пойти с вами?
– Иди, – коротко отозвался Ларри.
«Слава богу, – подумал я. – Наконец-то хоть кто-то уделит внимание Майку. Все-таки его укусила змея. А змеиный укус – это не шуточки».
Пот лил с меня в три ручья. Я остановился и тупо уставился вслед Ларри и ребятам. Они уже поднимались на холм.
«Этого не должно было произойти, – вдруг подумалось мне. – Это неправильно».
Несмотря на жару, меня пробил неприятный озноб.
Здесь что-то не так. Что-то явно не так.
У меня было такое чувство, что я оказался в кошмарном сне.
Но тогда я еще не знал, что это только начало кошмара.
После обеда мы с Джеем засели писать письма родителям. Настроение у меня было самое мрачное. Все-таки сегодняшний случай с Колином очень сильно подействовал на меня. Я никак не мог забыть, как переменилось лицо Ларри, когда он бросил мяч в Колина. Я никогда в жизни не видел, чтобы один человек смотрел на другого с такой явной злобой.
Я написал обо всем этом. И еще о том, что в лагере нет врача. И про Запретный дом тоже.
Джей также что-то строчил, а потом вдруг остановился и посмотрел на меня. Лицо у него было красным. Обгорело на солнце.
Он задумчиво почесал свою рыжую шевелюру.
– Похоже, мы мрем как мухи, – сказал он без тени юмора и обвел глазами комнату, где мы с ним были вдвоем. Ни Колин, ни Майк так и не появились.
– Ага, – тоскливо протянул я. – Надеюсь, с ними все будет нормально, с Колином и Майком. – Я помолчал, а потом выпалил на едином дыхании: – Ларри нарочно ударил Колина.