Космическая битва империй. От Пенемюнде до Плесецка
Шрифт:
Не берусь особо комментировать высокие решения. История Н1 ещё ждёт глубокого изучения, бесстрастных летописцев. Но, по-моему, свёртывание нашей лунной программы было продиктовано прежде всего тем соображением, что на Луну мы опоздали и там уже побывали американцы. И наше тогдашнее руководство — кстати, на смену Н.С. Хрущёву пришёл Л.И. Брежнев — предпочло сохранить хорошую мину при плохой игре: «Мы, дескать, туда не очень и стремились…»
Хотя на самом деле это и не так.
ИСТОРИЯ «ЛУНОХОДОВ». О том, что история официальная и неофициальная сильно разнятся, наглядно видно на примере хотя бы тех же «луноходов»
Кстати, известно ли вам, что создание этого уникального агрегата — одна из самых славных страниц истории советской космонавтики. Хотя и тут не обошлось без некоторых эксцессов.
Начать хотя бы с того, что имена учёных и инженеров, сконструировавших и построивших «Луноход-1» и «Луноход-2», долгое время держались в секрете. Правда, теперь мы знаем — первое транспортное средство для Луны было создано в конце 60-х годов XX века в бывшем «почтовом ящике», что базируется в подмосковных Химках, под руководством Г.Н. Бабакина. А вот изобретено оно намного раньше, в середине 50-х. Как это произошло? Кто придумал первый вариант «лунохода»? Вот что об этом мне рассказал человек, лично знавшего изобретателя, кандидат физико-математических наук Виталий Александрович Бронштэн.
Звали его Юрий Сергеевич Хлебцевич. Он родился в 1916 году в городке Черемхово под Иркутском в семье преподавателей. В 1921 году всё семейство перебралось в Москву, где Юрий закончил семилетку, потом фабрично-заводское училище, рабфак и, наконец, Московский энергетический институт.
В 1941 году с началом войны молодого инженера призвали в армию. Но вскоре он был отозван в Москву для доработки изобретённого им взрывателя для мин. И с 1943 года десять лет проработал в засекреченном конструкторском бюро, защитил кандидатскую диссертацию. А когда перешёл на работу в Московский авиационный институт, появилось больше свободного времени, возможность заняться проектами не только сегодняшнего, но и завтрашнего дня.
В ту пору журнал «Знание — сила» попробовал заглянуть на два десятилетия вперёд, посмотреть на мир как бы из года 1974-го. Авторы журнала, среди которых был и Ю.С. Хлебцевич, постарались придать своим фантастическим очеркам максимум реальных деталей. В помещённом на страницах якобы правительственном сообщении о полёте и высадке на Луну первой советской экспедиции приводились фамилии космонавтов (конечно, вымышленные), подробности технического оснащения…
С датами и фамилиями, как известно, произошёл «прокол»: первая экспедиция на Луну высадилась в 1969 году, и на Луне оставили свои следы не четверо, а двое астронавтов (третий ожидал на окололунной орбите), и фамилии они носили американские… А вот что касается некоторых технических подробностей, тут авторы попали в самую точку. Последующие полёты показали, что на лунную поверхность можно опускаться, не боясь утонуть в пыли, что по Селене можно не только ходить, но и передвигаться на транспорте…
«Больше технических подробностей затем появилось в „Литературной газете“ (от 4 августа 1955 года) и в журнале „Наука и жизнь“ (№ 2 за 1955 год), — рассказывал Бронштэн. — Имя Хлебцевича, как автора проекта управляемой по радио танкетки-лаборатории, прочно вошло в лексикон лекторов, выступающих тогда на модную тему „Есть ли жизнь на других планетах?“. Я и сам отлично помню, читая лекции в Московском планетарии, не раз употреблял термин „танкетка Хлебцевича“…»
Чтобы нагляднее представить, насколько революционной была его идея, напомню, что до запуска первого спутника оставалось ещё два года, и обо всём, что касалось космических полётов, всерьёз говорилось лишь в очень узком кругу специалистов. А тут сразу — шум на всю страну и за её пределами. Идея, что называется, овладела массами. И кое-кому это не понравилось…
В начале 1959 года Юрий Сергеевич с тревогой в голосе сообщил директору Московского планетария, что все его статьи из редакций изъяты, а ему самому строго-настрого запретили впредь писать или рассказывать публично о своих разработках.
«Как, кто запретил?!»
«Соответствующие органы…»
Хотя прошло уже шесть лет со дня смерти И.В. Сталина, порядки в стране по-прежнему оставались жёсткие, так что решение «органов» никто особо и не пытался оспаривать. Правда, кое-кто из лекторов как бы подпольно продолжал рассказывать о танкетке Хлебцевича. Но эта «партизанщина», на счастье, не привлекла тогда внимания КГБ — аудитория у лекторов была не ахти какая массовая…
«Но почему последовал такой запрет?» — поинтересовался я у Виталия Александровича.
«Точно я этого не знаю, а спросить уже не у кого — Юрий Сергеевич Хлебцевич умер в 1966 году. Да и сам он, я уверен, многого не ведал…»
Остаётся ступить на зыбкую почву предположений.
Скорее всего, запрет последовал потому, что где-то в недрах «королёвского хозяйства» примерно в это время были начаты работы по созданию реальных «луноходов». И шум в прессе на эту тему прекратили во избежание случайных утечек информации. У нас в то время любили всяческие космические секреты.
Но если это так, почему не пригласили к сотрудничеству самого Юрия Сергеевича? Уж ему бы, казалось, и карты в руки! Объяснение этому может быть такое: Хлебцевич был не «из той системы». Возможно, С.П. Королёв даже хотел привлечь специалиста, но сделать этого без согласия «компетентных органов» он не мог. И поручил освоение Луны Георгию Николаевичу Бабакину.
Кстати, в музее Научно-производственного объединения, которое ныне носит имя Г.Н. Бабакина, вам могут показать уникальный в своём роде экспонат — «Луноход-3».
Два первых «лунохода», как известно, остались на Луне. А вот «Луноход-3» туда не долетел. Потому как был спроектирован совсем для другой цели. Если бы на Луну, как намечалось, ступили наши космонавты — Валерий Быковский или Алексей Леонов, — они бы не только ходили, но и катались на специализированном транспорте. Для этого на «Луноходе-3» предусматривалась площадка, на которую мог стать человек в скафандре подобно тому, как располагаются водители на электрокарах. К сожалению, прокатиться никому не пришлось: советская лунная программа была свёрнута, и «Луноход-3» отправился в музей.
Чекисты к ней, кстати, руку прикладывали ещё дважды. Нет, никто на самом деле не организовывал «лунодрома» в подвалах Лубянки. То чистой воды вымысел. Но вот одного из настоящих водителей «лунохода» Вячеслава Довганя чекисты на допрос действительно вызывали. Выпытывали у него, кому он разболтал о своём участии в лунной программе.
Дело в том, что, когда по телевидению показали первую передачу про «луноход» и его путешествия по Луне, на имя Довганя в Центр управления пришла телеграмма с поздравлениями от коллег. «Откуда, дескать, они узнали?» — допытывались чекисты, совершенно упустив из вида, что телеграмму-то прислали сами разработчики шасси и других агрегатов того же «лунохода», с которыми Довгань сотрудничал при отладке уникального агрегата, проводил совместные испытания на «лунодроме», устроенном в Крыму.