Космическая горошина
Шрифт:
Осирис возник чуть в стороне, чтобы его видели все присутствующие в комнате.
— Я говорю, — бесстрастно произнес он, — надо устранить причину, которая приводит в отчаяние людей, и тогда вновь окрепнет их Воля к Победе.
Все усмехнулись, а Расимус сказал:
— Это мы знали и без тебя; причина — отсутствие подходящей для нашей жизни планеты! Но где, где, я спрашиваю тебя, ее взять?!
— Такой планеты я не знаю, — ответил Осирис. — Но есть другая причина, которую следует устранить.
— Другая?! — насторожился Расимус. — Продолжай…
— Я
Все переглянулись, лица членов Главного Штаба посветлели; Расимус ласково посмотрел на Осириса и хлопнул ладонью по столу:
— Это недурная мысль… Спасибо, Осирис!
Изображение Осириса вспыхнуло ярким розовым светом, затем потускнело и исчезло. Но теперь белесые сполохи метались по экрану, хотя звук стал более ровным: видимо, Тию и Тою нелегко было устранить неисправность в аппаратуре.
Тем не менее я смог записать в свой блокнот без существенных ошибок и пробелов и то неожиданное для многих урахцев решение, которое было принято на заседании:
1. Объявить всем, что поиски какой-то планеты — это легенда.
2. В мире есть только «Урах», который существовал всегда; но он несотворим и неуничтожим. Нет ни звезд, ни планет, ни Вселенной вообще.
3. Небосвод «Ураха» отныне должен быть непроницаем для света звезд.
4. Отменить имеющуюся Историю «Ураха» и создать новую.
5. Запретить писателям-фантастам, заглядывая в своих произведениях в Будущее, рисовать Вселенную вне «Ураха», потому что все, что есть, заключено в нашем маленьком мире. Природа — это мы!
6. Разработать новую школьную программу в соответствий с вышесказанным; обучать детей только устному счету, выразительному чтению и приобщать к спорту.
Не обошлось без споров. Например, астронавигатор Ту возражал:
— Поймите, друзья, это нелепое решение! Разве запретить науку?! Природу надо изучать, а не отвергать…
— Ты считаешь, лучше дойти до Нуля? — спросил Расимус. — Я иду на все это без особой охоты, но давайте попробуем, а там видно будет…
— Я тоже возражаю, — сказал психолог Виа. — Люди отучатся мыслить, их мозг атрофируется, отомрет, как нечто ненужное. Не давать человеку думать — это все равно что не позволять ему есть!..
— Совет Осириса все же не лишен основания, — упрямо произнес Расимус. — Я же говорю: попробуем!.. А если не поможет, соберемся вновь и обсудим…
— Я подчиняюсь большинству, — вяло махнул рукой Виа.
— Дорогие друзья мои, — обратился к урахцам Расимус по телевидению. — Недавно мы внимательно изучили наш борт-журнал и обнаружили, что поиски некой планеты, с тем чтобы заселить ее, — не что иное, как легенда! Да и где искать, если в мире есть лишь один «Урах», а кругом пустота?.. Звезды, что вы видели на небе, оказались световым эффектом, созданным специальной аппаратурой; мы выключили ее, и смотрите теперь: наш небосвод чист, мы не видим ни одной «звезды»… Наш «Урах», друзья мои, несотворим и неуничтожим! Он есть и будет вечно. Мы свободны от забот! Живите сегодняшним днем и развлекайтесь. Тысячи лет наши мудрецы смотрели вдаль, пытаясь разглядеть, куда ведет наша дорога; а она все время под нашими ногами и не имеет конца! Наши дети изучали в школе то, чего нет в действительности… Мы все ожидали чего-то, новой жизни. А на самом деле настоящая жизнь прекрасна и неповторима! Поздравляю вас с новым открытием! То, что мы называли наукой, оказалось пустой болтовней… Теперь нам она не нужна… Будем счастливы, друзья мои! Ищет только тот, кто потерял что-либо. Это говорю вам я, командир Расимус. А мы ничего не теряли, и нам нечего искать!
«Нечто подобное я уже когда-то слышал на Земле», — невольно подумал я, отвлекаясь от телевизора и откидываясь на спинку кресла.
— Такое уже было, — повторил я вслух.
— Что было, Пришелец?
Я вздрогнул от неожиданности и обернулся.
— Ах, это ты, Тэя…
— Как видишь.
— Но ты ведь была там, за экраном…
— Я бываю там, где захочу, — усмехнулась Тэя. — Только сюда, в машину времени, мне трудно проникнуть, когда она работает… А придержать ее эти противные мальчишки не захотели… Но мне удалось сбить с толку их компьютер; они сейчас там возятся, а я проскочила сюда посмотреть, чем вы тут занимаетесь.
— Но это нехорошо, Тэя.
— Почему? Математике все … А что ты имел в виду, говоря «было»? Расскажи.
— У нас на Земле ученые тоже утверждают, что Природу никто не сотворил.
— Этому поверить, — подумав, сказала Тэя. — Если речь идет о всей Природе… Но требуется доказательство.
— Один наш математик рассуждает примерно так, раз есть нуль, то есть ничто, пустое место, — значит, воз, и Природа была когда-то «нулем»!.. Правда, он большой шутник…
— Разве в вашей математике нуль — это совсем-совсем ничто? — прервала Тэя.
— А как же иначе?!
— Не все нули одинаковы: один произошел от того, что, например, из семи вычли семь, другой является началом какого-нибудь отсчета, третий получился потому, что какое-то число помножили на другой нуль. Потому-то нуль и нельзя делить на нуль, что мы не знаем, от чего они произошли… А ведь от их прошлого может зависеть результат.
— У нас это называется неопределенностью нуля, деленного на нуль.
— Ну вот, и ты понимаешь. Все нули разноцветные, хоть и похожи друг на друга!
Я представил себе эти разноцветные нули так явственно, что и вправду увидел на фоне белой стены как бы плавающие в воздухе нули: фиолетовые, розовые, желтые, белые, черные, зеленые.
— А разве нет среди них такого, что существует сам по себе и не произошел ни от умножения, ни от вычитания, без начала и продолжения? — спросил я.
— Ты имеешь в виду Голубой Нуль? — уточнила Тэя, и в середине роя плавающих перед моими глазами нулей появился четкий, без завитушек, нежно-голубой и неподвижно висящий нуль.