Космическая комедия
Шрифт:
В детстве он ненавидел родителей. Его отец был слишком экономным и постоянно экономил пособия на нем. Федор носил обноски и питался объедками. У него развился жуткий комплекс, что он хуже других. Но, когда ему исполнилось восемнадцать — отец протянул ему пачку денег. «Это все я сэкономил на тебе. На твоих игрушках, одежде, питании. Ты можешь потратить эти деньги. Купить себе крутую тачку, трахать баб. Год жить не зная забот. Но, можно и сделать по-другому. Я через друга вышел на нужного военного чина. Он может сделать так, что ты прямо сейчас отправишься юнгой в космофлот».
Федор выбрал второе. И первый месяц в космофлоте он был крут. Он получил зарплату, на которую сразу можно купить ту тачку, на которую его сверстникам в Длинном Туле придется год откладывать деньги из пособий. Но, на втором месяце было уже не так круто — зарплата у него самая низкая на корабле. На него все сваливали всю грязную работу. Он поискал счастье на трех кораблях. Последним из них был «Князь Лягушкин», где он прослужил три месяца.
Теперь он ликовал. Пускай на самом деле у него нет корабля. Но, все думают, что именно он угнал «Князя Лягушкина». Он! Не его сосед, дядя Вася, беспробудный алкоголик, пропивающий свое пособие, пособие жены, и два пособия на маленьких детей, в два раза больше двух первых. Не его сосед снизу — одноклассник Василий Булочкин! А он! Он!
О нем говорят по главным каналам конфедерации! А уж в Медведево, наверное, круглые сутки. Люська охренеет, что ее бывший ухажер угнал крутейший военный крейсер.
«Знай она заранее, она бы мне давала куда чаше. — Улыбался Федор. — По сравнению с ними — я Бог! А они серые ничтожества. Все, даже пираты, меня бояться. Я нереально крут! Дерзок! Я заставил исходить слюной всех сенаторов парламента! Еще четыре дня назад они даже не знали моего имени. Я для них был ничем! Хуже дерьма! А теперь, я крут! Охрененно крут! И насколько я понял, они меня жутко бояться. Боятся, что я разверну корабль, вернусь на Медведево и раздолбаю к чертовой матери их вилы из главного калибра. Они даже послали самый крутой линкор «Великий князь Слонов»…
Тут мысли Федора замедлились. «Самый крутой линкор!» Он повторял это много раз, бродя по коридору жилого отсека. Самый крутой линкор! «Великий князь Слонов»!
— Боже! — вскричал он, осознав. — Они же раздолбают нас, как дровокол Буратино!
И со всего маха помчался к лифту.
А «Князь Лягушкин» набирал скорость, удаляясь от пиратской станции. Она растаяла в космосе, окруженная кромешной темнотой. Утонула, исчезла, осталась так далеко позади что превратилась в пылинку, ничтожный атом в космосе. Но, ничто не трогало железные недра корабля. Он не знал страха. Бездна вокруг не пугала его. Он летел вперед и вперед, приближаясь к границе обжитого людьми космоса.
Глава 4
Ровный свет наполнял длинный коридор жилого отсека. Федор с улыбкой на лице шел в столовую. Космические кеды бесшумно касались черного пола, серые блестящие стены проплывали по сторонам. Вчера, после отлета, профессор успокоил юношу, сказав, что «Великий князь Слонов» их просто не найдет. Они уйдут в транс-материальное пространство, а там локатор бесполезен.
Столовая встретила Простакова вкусными запахами еды. Они ударили в нос, заставив Федора облизнуться. Там собрался весь экипаж.
Простаков осмотрелся — взгляд побежал по столикам. Раньше тут шутили его сослуживцы, распивая спиртное — сейчас шумели странные люди. Из всех выделялся капитан. Он забрался на стул с ногами и стучал кулаками по столу. Посуда звенела, грозя свалиться на пол. Костюм гориллы после ремонта изменил цвет и искрился белой шерстью.
Пальцы Простакова сжали спинку белого стула. Федор отодвинув его, сел. Взгляд скользнул по вытянутому блондину, смотрящему в пустоту. Ни один мускул его холодного лица ни разу не напрягся.
Дженнифер, отвечавшая за кухню, подошла к нему, поставив длинный поднос с едой. Блондин опустил взгляд на тарелки.
— Ой, я забыла столовые приборы! — встрепенулась она.
— Не стоит! — остановил жестом Лихтенберг. — Я могу есть без них, — тяжелый взгляд впился в сочную котлету. Она оторвалась от тарелки и залетела в открытый рот. Федор уронил челюсть.
— Вот это истинная сила! — вскочила Оджилин Тей. — Наконец-то я встретила мага!
Блондин переживал и проглотил мясо.
— Это ничто для меня!
Вторая котлета полетела ко рту.
— Вот, это да! Вот эта сила! — сжав кулаки завизжала Мадока.
— Жрать! — стукнул кулаком по столу варвар. Фарфоровая ваза звучно подпрыгнула.
Профессор спокойно обсуждал что-то с китайцем, не обращая внимания на шум.
Мимо Федора прошел автоматический пехотинец и перед варваром на заплеванный стол опустился вкусно пахнущий вареный поросенок. Сильные пальцы дикаря впились в ножку. Она с хрустом оторвалась от хряка. Поднеся ее ко рту, варвар вдохнул аромат мяса и стал, громко чавкая, жрать.
Федор посмотрел на тарелку — стандартный флотский завтрак номер три не вызывал у него ни приятия, ни отторжения. Вздохнув, он принялся за еду.
— Вот это сила! — Оджилин села обратно. — Я даже и не мечтала встретить ее носителя. Это значит, что я на правильном пути! Очень скоро и я обрету ее.
— Интересно, где мы? — Мадока посмотрела на Тей.
— Мы летим в транс-материальном пространстве, — повернулся к ней Дринко. — Час назад корабль выходил из него дабы сверить курс и поймать новые новости.
— В транс-чем? — Федор поднял голову.
— Ты что не знаешь таких элементарных вещей? — миловидный юноша посмотрел на него большими глазами.
— Естественно знаю! — соврал Федор, чтобы не падать лицом в грязь в глазах девушек. На самом деле он ничего не знал и ничем не интересовался. Он смутно понимал, что происходит с кораблем, когда тот превышает световую скорость. — Я год служил на флоте!
— Зато я ничего не знаю! — улыбнулась Мадока.
— Когда корабль разгоняется выше световой скорости, материя приобретает другие свойства, — Дринко взглянул на девочку-волшебницу. Профессор с китайцем поднялись и направились к капитану. — Материя становиться проницаемой, и корабль на большой скорости может без вреда для себя проходить сквозь звезды и планеты. И для обычного мира он перестает даже существовать. Точнее, зафиксировать такое перемещение очень сложно.