Космическая поэма

Кевхишвили Владимир Анзорович

Опять повсюду тишина.

Мир засыпает, гаснут окна,

Деревьев тени всё черней,

Туч редких нежные волокна

Ласкают плечи тополей,

И вот уж ночь совсем сгустилась,

Остановило время ход,

Реальность старая сменилась,

Реальность новая живёт.

Где ж Маша? У окна, конечно…

Стоит задумчива, бледна,

И осторожна, и беспечна,

И оживлённа, и грустна.

Стоит и смотрит вдаль привычно,

С последней нашей встречи с ней

Прошло три дня, всё как обычно,

Ничто не снилось больше ей.

Сначала страшно было очень,

Боялась Маша засыпать,

Вставала часто среди ночи,

И до утра могла читать.

Потом привыкла, шорох каждый

Её не волновал уже,

И страхи все прошли однажды,

Но стало скучно на душе.

Казались серы, одиноки

Теперь ей ночи все и дни –

Всё те же школа, дом, уроки,

И шум, и глупости одни.

Теперь она почти хотела

Увидеть вновь всё наяву,

К окошку подходила смело,

Глядела в неба синеву,

Считала облака седые

До жжения в глазах и слёз,

Пыталась голоса живые

Услышать в шорохе берёз,

Старалась угадать движенье,

В ночную глядя вышину,

Читала вслух стихотворенья,

В бинокль смотрела на луну…

Но только зря она старалась,

Зря расточала юный пыл –

Ничто ей больше не являлось,

И голос с ней не говорил.

Но скоро грусть прошла и эта,

Мелькает дней круговорот,

Однажды наступило лето –

Конец трудов, конец забот.

Вставать не надо рано утром,

Не надо время торопить

И одеваться по минутам,

И муть какую-то зубрить.

Теперь закончились мученья,

Пришла пора очистить ум,

Пора законного безделья

И тишины и разных дум.

II

Забыв весеннюю усталость,

Мы к лету оживаем вновь.

Сначала Маша отсыпалась,

Потом в ней забурлила кровь:

Хотелось петь, гулять, смеяться,

По травке босиком ходить,

На солнце загорать, купаться,

Хотелось целый мир любить.

Одна беда – заняться нечем

Ей было в городе большом,

Но, слава Богу, недалече

Был живописный водоём.

И вот, однажды рано утром

Её отец туда отвёз.

Вода блестела перламутром,

Качались в ней стволы берёз,

Людей ещё не видно было,

Свободой тихою дыша,

Шаг Маша сделала, поплыла

На дальний берег, не спеша.

Отец за ней ступил, но вскоре

Назад, к машине повернул,

Носились чайки на просторе,

Прохладный ветер тихо дул,

Сияло солнце, растекаясь,

По небу морем золотым,

С водой всем существом сливаясь,

Стремилась Маша вслед за ним.

Она плыла легко, свободно,

Без мыслей, страхов и тревог,

Остановивши время словно

И чувств размеренный поток.

Она плыла неудержимо,

Мир оставляя позади,

Чему-то радуясь незримо.

Забрезжил берег впереди…

Нащупав дно, она вздохнула,

Поправила власы рукой,

На воду пред собой взглянула

И улыбнулась: под волной

Искрилось солнце золотое,

Качались облака вокруг,

Лицо знакомое такое

Смотрело на неё, но вдруг

С ним рядом голова другая

Возникла как из ничего.

От страха Маша чуть живая

Вмиг обернулась – никого.

На воду глянув вновь тревожно,

Себя увидела лишь там,

Всё померещилось, возможно,

Решила Маша и, к ушам

Приставив рук большие пальцы

И показав воде язык,

Она взялась мычать, кривляться,

Как вдруг опять неясный лик

Изобразился рядом с нею,

Не понимая ничего,

Душой и телом холодея,

Взглянула Маша на него…

Но тут круги пошли волнами

На водной глади перед ней.

Большими, резкими шагами,

На берег выбежав скорей,

На воду Маша поглядела –

Спокойно было всё опять,

Как будто зеркало блестела

Воды серебряная гладь.

Одна лишь рыбка небольшая

Плескалась где-то вдалеке,

Вновь ничего не понимая,

Уселась Маша на песке.

Глаза закрыла ненадолго,

Расслабилась, и в тот же миг,

Возникла перед ней дорога

Меж облаков и горных пик.

Она пошла по ней несмело,

Потом быстрее и быстрей,

Потом как птица полетела

На свет неведомых огней.

Тот свет манил, тот свет струился,

Послышался знакомый зов,

И перед Машей вдруг явился

Чертог из её странных снов.

III

Огромный, серебристо-светлый,

С окошечками в два ряда,

То был корабль инопланетный,

Блестящий в небе, как звезда.

К нему приблизившись немного,

Застыла Маша перед ним.

Исчезла позади дорога,

Окутал всё неясный дым,

И очень медленно, без звука,

Открылась, сделав поворот,

Невидимого дверца люка,

И вышла лестница вперёд…

Но снова сделать отступленье

Должны мы, чтобы описать

(Читатель, наберись терпенья!)

Корабль пришельцев. Может стать,

Подобный ты увидишь вскоре.

Летящий в неба вышине,

Он будет словно парус в море,

Он будет свет в твоём окне.

А может, ты уж видел прежде

Такие странные огни?

И ты смотрел на них в надежде,

Что заберут тебя они?

Иль, насмотревшись фильмов разных,

Боишься ты теперь порой

Небесных монстров безобразных,

Мечтающих любой ценой

Завоевать людей планету

И обратить в рабов землян?

Тебе открою по секрету:

Когда б такой у них был план,

Они б давно завоевали

Планету нашу. Сотни лет

Они на Землю прилетали,

Неся лишь знания и свет.

Ещё в пещерах люди жили,

Пришельцы в мощных кораблях

К ним прилетали и учили,

Как хлеб выращивать в полях,

Как лес валить, плотины строить,

Как орошать пустынь пески,

Как из железа изготовить

Серпы, мотыги и клинки,

Как сделать писчую бумагу,

Как записать потом на ней

Любви возвышенную сагу

Или историю царей.

Кто колесо придумал первым?

Вола в повозку кто запряг?

Ты скажешь: «Древние шумеры».

А может, было всё не так?

Кто математику придумал?

Кто был создатель пирамид?

Кто людям тёмным и угрюмым

Дал письменность и алфавит?

Смогли как майя и ацтеки

Составить точный календарь?

Как финикийцы или греки

Морской построили корабль?

Конечно, люди – не гориллы,

И за десятки тысяч лет

Придумать можно много было

Без помощи иных планет.

Тикаль [1] , Акрополя колонны

Вполне могли рабы создать,

Но как какие-то догоны [2]

Могли о Сириусе знать

Побольше всех учёных наших?

Где знания они нашли?

Иль всё же помощь Братьев Старших

Была в истории Земли?