Космическая странность
Шрифт:
Окончательно вернул мне ощущение реальности спокойный голос Кристо:
— Мы вышли из канала. Здесь несколько точек входа. Началась обработка информации.
Дикое Сердце Из Лесной Чащи и Денис вместе с креслами повернулись к схематичному изображению на пульте. Мне пришлось подойти и встать за ними.
— Так, — сказал Кристо, когда колонки значков возле всех трех точек прекратили менять цвет и застыли. — Ни в один из каналов малый транспорт не входил. Самое недавнее возмущение полей, подходящее по времени, оставлено крупным кораблем. Похоже, он этот канал и пробил…
— То есть,
— Другого объяснения исчезновению катера я не вижу, — согласился Кристо. — К сожалению, по имеющейся информации невозможно сделать вывод о классе и принадлежности корабля.
— Идем за ним, — сквозь зубы велела я.
— Конечно, — ответил он. — Прижимаемся!
Это значило, что надо занять места и зафиксировать прижимные механизмы. Подумав пару секунд, Денис освободил центральное пилотское кресло для Кристо — при наличии опытного пилота отпала необходимость в не особо удобном симбиотическом управлении, хотя ему, видно было, признание этого факта далось с трудом. Мне пришлось возвращаться на лавку, прижимной механизм которой был рассчитан только на положение лежа. Принимать такое положение я посчитала для себя унизительным и просто, сев подальше, крепко вцепилась руками в край лавки.
Однако в этот раз меры предосторожности были излишними. Катер плавно вошел в канал и плавно, не сбавляя скорости, продолжил движение в нем. Ни на направление, ни на локальную гравитацию ничто не повлияло, и мне не пришлось прилагать титанических усилий, чтобы сохранить достойную позу.
— Это что, большая мощность корабля? — подал голос Денис. — Я так понимаю, что пространства сожрано немало…
— Не обязательно, — ответил Кристо. — Возможно, прошло очень незначительное время, и в канал не успели втянуться частицы из пространства. Он не «разбавлен», мы выйдем из него очень скоро.
Дикое Сердце Из Лесной Чащи рыкнул, обращая на себя внимание, а потом своим обычным способом предупредил:
— Мы можем сразу оказаться в зоне досягаемости этого корабля!
— В общем-то, нам это и нужно, — заметил Денис. — Или ты хотел и дальше красться за ним по Вселенной? В чем прикол?
Ох, привыкла я действовать спонтанно! В этом разница между нами, не позволяющая переживать приключения вместе: он любит рассчитывать ходы, свои и чужие, отводить всем роли и устраивать так, чтобы заставить любого играть его навязанную роль; а я слишком ценю интуицию и непредсказуемость поступков как друзей, так и врагов или даже погоды, которая не раз меня спасала.
Жаль, что я сейчас не одна…
— Как ты надеешься проникнуть в корабль? — спросил Дикое Сердце Из Лесной Чащи.
— Надо выйти с ним на связь. Желательно, с передачей изображения Аси и без изображения Кристо — на случай, если они боятся призраков. Возможно?
— Скажем так — обязательно. Без визуализации никто наши позывные принимать не будет. Дальше что? — объяснение Кристо прозвучало немного скептично.
— Самое трудное они сделают за нас — заберут на борт. Им ведь нужна Ася? Даже если заподозрят неладное — ведь всегда странно, когда на ловца зверь бежит — все равно должен сработать хватательный рефлекс. И готово. На раз-два: вылезаем из
Воцарилось молчание. Вставшая дыбом на загривке кскривсы шерсть за звук не считается.
Конечно, все именно так и должно произойти, но любое планирование мне претило.
— Э, — прервала я молчание. — Типа напали и всех победили? Хорошо упакованный крупный корабль с наверняка толпой народа внутри?
Денис развернул свое кресло ко мне. От его мрачного напряжения не осталось и следа. Он улыбался еще лучезарней, чем давеча Кристо.
— А что там была за история с подводной лодкой? Кто-то долго возмущался тем, что ты в одиночку сделала большую часть работы. Голыми руками… А самое удивительное: ты с нее делась!
«История с подводной лодкой» не была моим любимым воспоминанием. Даже ее приятная часть — удавшееся спасение мальчика — не скрашивала общей мерзости случившегося. Когда она сплывала в памяти, у меня неизменно возникал в носу запах ржавчины, в ушах — хруст перерубаемых ножом костей, а перед глазами — толстая волосатая рука с кривым тесаком у тонкой шеи. Надо мной так и висело необъяснимое чувство вины, и после этой «истории» я еще долго искала способы научиться самоконтролю.
— Деться с подводной лодки не сложно, — отгоняя видения, заспорила я. — Она, знаешь ли, в нормальной человеческой воде, и мне надо было всего лишь всплыть на нормальный человеческий воздух…
Улыбка Дениса стала еще шире, и с непередаваемым удовольствием он уточнил:
— С глубины двести тридцать метров, если мне не изменяет память.
— Ско-о-олько?! — не поверила я. Дело не в том, что я смогла преодолеть такую глубину и связанное с ней давление (как теперь ясно, я даже не горю), а в том, что это смог выдержать младший царевич Саротано, которого я тащила в охапке, и которому надо было еще как-то дышать.
— Ага. «Каравелла» была торпедирована и застряла на глубине сто, а вы всё продолжали погружаться, и до дна вам оставалось метров двадцать, когда у Германа не выдержали нервы. Говорят, он после этого три дня из своей «Тайны» не выходил, не мог.
Черт. Я и не знала, что это так широко обсуждалось.
Денис прав в том, что в моем представлении та подводная лодка и этот неизвестный пока космический корабль равнозначны, поэтому и на него я бы сунулась, не особо раздумывая.
Но — одна.
Рисковать еще тремя жизнями у меня нет права. Тем более, что одну из них я только что спасла.
Денис все понял.
— Брось. Дикое Сердце Из Лесной Чащи и Кристо — бойцы, драться умеют. А меня ты знаешь.
Кскривса как раз объяснял что-то про него Кристо, и тот, не досмотрев, возбужденно спросил:
— Ты тоже перворожденный?
— Нет, — отмахнулся Денис, — я простой мутант.
Дикое Сердце Из Лесной Чащи рявкнул так, что мы забыли, о чем говорили, и повернулись к пульту.
Катер выходил из канала.
Перед нами, довольно криво относительно нашей плоскости, но очень различимо, висел космический корабль, сопоставимый по размерам с тем, который забрал нас с Денисом с Земли.
— Принадлежит флоту Ялгорсса, — определил Кристо, и я поняла, что политическая составляющая нападения обрела куда больший вес.