Космическая странность
Шрифт:
Аська, стиснув напоследок, отпустила мою руку и вдруг побежала сквозь ряды парней к одному, стоявшему ближе к креслам Магистров…
Тогда я еще верила в чудеса, и у меня были на то основания, если вспомнить все петли моей судьбы за последнее время. Но в это конкретное чудо я не смогла поверить сразу.
И когда с радостным воплем: «Живой!» Аська прыгнула к нему на шею, и когда он в ответ обнял ее, улыбнулся, сказав: «Аська… Привет, котенок!» — я его не узнала.
По инерции я прошла за ней вперед несколько шагов, оказавшись возле Капитана-Командора, и только тихий диалог с Денисом: «Он ей кто?» — «Партнер по вальсу. Почти родственник», — заставил меня всмотреться в его лицо.
Но, даже поняв, я не поверила, продолжая отстраненно слушать: «М-м… Кто меня за язык тянул…» — «И ты?!».
Даже узнав и лицо, и волосы, и руки на Аськиной спине, я не осознала главного.
— Дина, — позвал Денис, — очнись. Общественность не понимает, где чья сестра.
Аська, услышав это, оторвалась от гвардейца и подтвердила:
— Дина, это действительно он. Я не была уверена, что он выжил и сохранил память, поэтому не сказала тебе сразу.
— Димка… — вырвалось из горла помимо моей воли, словно к настоящему моменту даже большая часть меня самой поняла и верила, и только сознание этого не воспринимало.
— Динка, — донеслось в ответ, а потом, вдогонку, так, как меня называла мама: — Динь-Динька.
Это точно был он.
Димка.
Мой брат, прошедший через превращение в ветер.
12. Ася. Воля божья
Тот, который сидел в первом ряду в центре, с длинным именем Возглавляющий Созвездие Человеческих Сообществ Наисправедливейший Наимудрейший Каранан, не произнес ни слова, и я не заметила, чтобы его глаза, почти полностью прикрытые тонкой дряблой шторкой века, хоть раз блеснули, отразив, переводя взгляд, свет многочисленных ламп. Жив ли он вообще?
Тот, что занимал кресло за ним и немножко выше, каркающим голосом поинтересовался, чем я могу доказать свое происхождение. Я было начала размышлять, чем, но Капитан-Командор холодно информировал, что я не обязана никому ничего доказывать. Другой Магистр громко выразил сомнения в правдивости его рассказа о причинах такой долгой отлучки, и Капитан-Командор ответил абсолютным равнодушием.
Меня, тем не менее, почему-то беспокоило возможное разочарование Ветров в своем командире, да и разозлил тон Магистров, явно его боявшихся и напоминавших лающую в сторону слона Моську, поэтому я сверкнула глазами, рискуя ненадолго ослепнуть, и предложила попытаться меня поджечь.
Капитан-Командор сию секунду многозначительным тоном посоветовал этого не делать — зная, что такое посягательство не причинит мне вреда. Зачем?
«Никакая агрессия в отношении тебя недопустима, — мысленно объяснил он. — Они должны понять это сразу и навсегда».
Магистры, проглотив столь явную угрозу, дабы восстановить собственное главенство, сообщили, что собрание закончено, а решение о статусе Великого Командора Ветра будет объявлено позже. Капитан-Командор оставил резюме без внимания и спросил, когда на планету прибудет консул Земли.
Все замерло. Несколько потрясающих секунд не было слышно даже дыхания.
Консула не ждали.
Признаваться в этом не хотели.
Короткий вопрос оказался эквивалентен взрывному действию килограмма тротила — приблизительно сходные разрушения он произвел в душевном равновесии присутствующих. Магистры, действительно, в соответствии с общепринятыми правилами, должны были поставить в известность консула Земли о том, что землянин оказался на территории их юрисдикции против своей воли. Но они об этом даже не подумали.
По их лицам я и без дара видеть мысли прочитала, что Дима Лавров попал в Великий Магистрат случайно, наверное, из-за самопроизвольного срабатывания телепортационного устройства, настроенного на его генетические параметры двенадцать-тринадцать земных лет назад, то есть своей вины в этом событии они не ощущали. Они вообще восприняли его неожиданное появление как ценную находку, не больше и не меньше — поскольку в предварительном списке гвардейцев он числился, Магистры автоматически считали его своим, потенциальным гражданином Конфедерации. На самом же деле это было совсем не так — ведь реально, не будучи забранным с Земли в несознательном возрасте, гражданином Конфедерации он не стал…
Последние, юридические, пассажи я получила из стремительно пронесшихся мыслей Капитана-Командора, ничего не поняла и выпучила на него глаза, послав беззвучный вопрос: «За несознательных Магистры могут решать, ни у кого не спрашивая?!». Он еле заметно кивнул. Ну и правила!
Только теперь до Магистров дошло, что они что-то нарушили.
Мало того, исправлять нарушение, вызвав консула Земли, они считали нежелательным: история с «забиранием» детей все же была мутной, и как раз сейчас консул мог использовать ситуацию к своей внешнеполитической выгоде.
Вдобавок — Дина, похищение которой случайностью не было, и за него, как ни крути, перед Землей несло ответственность правительство Конфедерации.
Третьим деморализующим Правителей фактором было то, что суть произошедшего поняли Ветры, и они не ждут иного решения проблемы, кроме положительного, с исчерпывающим обоснованием ситуации интересами единства, справедливости и ответственности.
Капитан-Командор давил. Невидимо, но очень сильно. Он мог это делать и на Земле, когда еще не знал своих истинных возможностей, даже когда еще не умел разбираться в эмоциях и не понимал, как это у него получается: вынуждая что-то сделать, он обрезал сознание человека, не позволяя ему увидеть какие-либо другие возможности или уклониться от диктуемого действия.
По примеру Дениса настроив глаза на «фильтрацию», я увидела, что он обволок Магистров вязким коричневым облаком, тормозящим движение мыслей. Магистры заметно теряли самообладание и становились беспомощными… ВСЧСНН Каранан тоже источал эмоции, но слабые, позволявшие лишь определить его как живого, и сейчас его единственной эмоцией был темно-серый страх.
Капитан-Командор тоже изменил свои глаза, разом утратив большую часть сходства с человеком, и это еще усилило эффект, производимый им на Магистров.