Космические бродяги
Шрифт:
— Обладатель меча, входи и будь свободен на Сторожевом пути.
Это оказалась лестница, а не туннель, ступени уходили вверх под каменный свод. Но куда — память Айяра не дала ответа.
Нейл поднимался с трудом, Иллиль помогала ему, и они плечом к плечу преодолевали подъем. Ее поддерживающая рука словно вселяла в него безмятежность и комфорт.
Когда же закончится эта лестница? Сколько времени они уже поднимаются по ней? Ясно было только одно: на этом странном пути пришлось двигаться вне обычного времени. Нейл Ренфо не мог бы подобрать слов для объяснения, но Айяр находил все правильным и естественным. Их окружало прошлое, и казалось, что некий барьер вот-вот рухнет, прошлое вольется в них и больше не будет никаких вопросов.
Однако этого не случилось: лестница кончилась раньше, чем упал этот неосязаемый барьер. Они прошли через арку и оказались на гладком выступе каменной чаши, которая, по-видимому, была конусообразным кратером небольшого вулкана. Крепкие стены поднимались от спокойной воды; это зеркало не отражало света, потому что над ним его не было, даже света звезд, оно содержало в себе мрак, словно это была не вода, а расплавленный металл.
— Зеркало,— сказала Иллиль очень тихо, потому что, вторгнувшись сюда, они потревожили что-то огромное, древнее, полное силы и власти.
Нейл невольно поднял руку с мечом и заслонил лицо. Горячие пальцы девушки потянули его руку вниз.
— Смотри! — приказала она столь повелительным тоном, что он невольно повиновался.
Спокойное блестящее Зеркало, обширное, как океан, и достаточно мелкое, чтобы его можно было вычерпать пригоршнями, растягивалось и сжималось, притягивало и отталкивало. Ренфо прислушался к своим ощущениям. Как же так? То, чего он желал больше всего, не приходило, был барьер между ними и тем, что ожидало вдали, чем-то таким удивительным, таким изменяющим разум, что юноше захотелось громко закричать о крушении своих надежд, разбить этот барьер мечом. Здесь было все знание, а он не мог до него дотянуться!
Из глубин своих желаний и печали Нейл услышал крик, этот звук вернул юношу к реальности: он увидел и понял не то, что могло быть, а то, что происходило здесь и сейчас. Девушка перегнулась через край над Зеркалом и смотрела в него, как недавно в ручей, когда к ней впервые пришло осознание ее изменения. Но теперь в ней не было ни страха, ни отвращения, она, как ее спутник, оплакивала потерю того, чего не имела, не могла достичь.
Нейл опустился на колени рядом с ней и обнял ее. Им было хорошо вместе, потому что оба ощущали свое полное поражение.
— Мы обмануты? — прошептала она наконец.
— Так и должно быть,— ответил он, нисколько не сомневаясь, что говорит правду.— Мы только часть тех, кто должен стоять здесь. Мы — Иллиль и Айяр. Но мы также Нейл и Эшла. Если бы мы были только теми или другими, мы либо беспредельно испугались бы, либо... получили бы все.
— Я не понимаю...— Девушка закрыла руками мокрое от слез лицо.— Как может человек идти к знанию, которое здесь имеется, и не получить его? Это наказание свыше.
— Ты уверена, что так будет всегда — наказание в конце пути? — твердым тоном начал Ренфо и сам себе удивился.— Допустим...— он путался в словах, которые должны быть водой для измученного жаждой человека,— что Иллиль и Айяр станут сильнее, а Нейл и Эшла ослабеют. Прошло слишком мало времени с тех пор, как мы изменились.
— Ты действительно так думаешь или просто хочешь утешить?
— Когда я говорил, мне казалось, что эти слова — утешение, но теперь... теперь я так не считаю.
— Это Зеркало Танта. В нем сила и предвидение. Когда-нибудь, возможно, предвидение будет нашим...
— А теперь,— Нейл встал и потянул ее за собой,— нам лучше уйти.
Эшла кивнула.
— Если бы я могла вспомнить побольше — путь просящего и дающего...
— Я помню меньше тебя,— быстро сказал юноша.
— Но ты воин, обладатель меча, для тебя открыт путь дающего, а не просящего,— нетерпеливо воскликнула она и остановилась, прижав руку к губам, словно испугавшись своих слов.— Я вспоминаю только обрывки... Но когда-нибудь я узнаю все! Иллиль полностью овладеет мной, тогда я и узнаю. Однако ты прав: сейчас это место для меня запретно. Мы избежали наказания только потому, что пришли с чистыми сердцами и в неведении.
Они спустились по лестнице, и возле ворот Сторожевого пути Нейл споткнулся и тяжело упал на каменную мостовую под аркой.
— Не думаю, что смогу идти дальше, независимо от того, настигнет меня наказание или нет,— просто сказал он.
— А я не верю, что этот кров откажет нам,— ответила девушка.— Дай мне свой меч, потому что я что-то вспомнила.
Она взяла его оружие за лезвие и положила на мостовую прямо перед аркой.
— Ключ сохранит путь открытым.
Они поели хлеба, запили его водой из фляги. Затем Нейл свернул плащ и положил его себе под голову. Бормотание воды, бегущей по древней дороге, убаюкивало. Последнее, что видел юноша, перед тем как его сморил сон,— Эшла, вытряхнув из мешка запасную одежду, прикладывает ее к себе.
Сияющий меч перед ним — предупреждение... Ренфо пошевелился, больно оцарапал плечо о каменную стену и сел. Да, меч лежал на полу и сиял, но не зеленым светом, как это было у ворот, а холодом серебра. Через мгновение Нейл догадался: бледный дневной свет отражался в превосходно отполированном лезвии. Юноша поднял клинок и прикрепил к поясу.
Шорох в противоположном конце их убежища — проснулась Эшла. Девушка тоже села, сонно щурясь. Оказывается, она успела переодеться в костюм охотника, найденный ею в мешке, а к поясу прикрепила длинный нож, который Нейл, ложась спать, спрятал у изголовья.
— Как спала? — спросил он вместо приветствия.
— Видела много снов,— уклончиво ответила девушка,— Мне кажется, нам надо уходить отсюда.
Нейл был с ней согласен. Здесь холодно, неуютно, он чувствовал себя незваным гостем.
Он поднялся и сделал несколько шагов, проверяя раненую ногу. Боль не исчезла окончательно, но идти можно — прихрамывая.
— Теперь назад, к реке,— сказал он.
Да, конечно к реке, и на запад, к морю. Они должны найти тех, кто ставил ловушки с сокровищами, и узнать, что скрывается за этими действиями.
— Назад, к участку Хаймера.
Ренфо был так погружен в планирование их путешествия на запад, что не сразу понял смысл слов Эшлы. Осознав их, юноша в изумлении уставился на свою спутницу.
— Зачем?
— Там Самира,— ответила Эшла, как будто это имя все разъясняло.
— Самира? Маленькая девочка?
— Это моя сестра. Когда меня бросили умирать в лесу, как, по их мнению, следует поступать с осужденными грешниками, она принесла мне воду и пищу. Если бы это стало известно, ее наказали бы. Возможно, она тоже уже заболела. Я должна узнать, неужели ты не понимаешь? Я не могу оставить сестру! Новая жена отца ненавидела меня и всегда плохо относилась к Самире, потому что мы не ее дети. Пока я была там, я заступалась за сестру, а теперь она совсем одна... Все-таки девочка слишком мала для одиночества.