Космические вампиры
Шрифт:
— И она что — не назвала его по имени?
— Я не спросил.
Армстронг пожал плечами; Карлсен чувствовал: подозревает, что он него что-то утаивают.
— Этот человек содержится совместно с другими заключенными? — поинтересовался Хезлтайн.
— На данный момент нет. Завтра полнолуние, поэтому его перевели в отдельную камеру.
— Вы хотите видеть его прямо нынче, ночью? — спросил Хезлтайн у Карлсена.
— Подождем до завтра, пока в нем поубавится активности, — покачал тот в ответ головой.
— Хотите,
— Нет необходимости, — отвечал Карлсен. — Он ничего не заметит — единственно разве, что у этого Ривса чуть прибавилось ума в сравнении с обычным.
— Тогда позвать надо обязательно, — зажегся Армстронг. — Я просто изнываю от любопытства.
Карлсен пожал плечами. Армстронг, истолковав это как разрешение, незамедлительно нажал кнопку переговорного устройства.
— Лэмсон, — позвал он, — подойдите-ка сюда.
Минуту посидели молча.
— Я так и не возьму в толк, — утомленно пробормотал Хезлтайн, — почему тот пришелец должен выбрать себе именно маньяка. Для него что, есть какая-то разница? Ведь можно вселиться в любого.
— Не совсем, — пояснил Карлсен. — Выбрать преступника — особенно с отклонениями, психопата — почти то же самое, что вселиться в пустующий дом. А этот человек, ко всему, еще и сам уверен, что одержим бесом. Поэтому не удивится, если окажется одержим вампиром.
— А что тогда с этой медсестрой, Дональдсон? Она же, я так понимаю, не преступница?
— Здесь дело, скорее, не в преступлении, а в раздвоении личности.
Фаллада кивнул.
— Аксиома психологии. Любой человек, подверженный мощным позывам подсознания, таит в своей оболочке как бы двоих людей.
— Если вы полагаете, что Эллен Дональдсон страдает от раздвоения личности, — вставил Армстронг, — я единственно могу сказать, что никогда за ней такого не замечал.
Фаллада хотел было ответить, но Карлсен опередил:
— Здесь речь не о какой-то психической болезни. У нее проблема по женской части: сильное сексуальное влечение, и нет мужа. И привлекательность, она чувствует, уходит. А коль скоро это существо подспудно утоляет ее сексуальный голод, она безотказна…
Раздался стук в дверь. Армстронг открыл. На пороге стоял высоченный верзила с телосложением штангиста. При виде Фаллады с Карлсеном глаза у него зажглись дружелюбным интересом.
Армстронг опустил на плечо вошедшему руку.
— Это, — отечески провозгласил он, — мой неоценимый помощник и правая рука, Фред Лэмсон. Фред, эти господа интересуются Ривсом.
Лэмсон кивнул — он, очевидно, надеялся, что его познакомят с присутствующими, но Армстронг не намеревался затягивать вступительную часть. Карлсен со скрытой усмешкой
— Фред, а скажи-ка, ты замечал в Ривсе какие-то перемены за прошедшие недели?
— Нет… — Лэмсон медленно покачал головой.
— Совсем никаких? — Армстронг улыбнулся. — Спасибо, Фред.
— Я говорил о неделях, — все так же неспешно уточнил Фред. — А вот последнюю пару дней он что-то не очень на себя похож.
— Это как? — нетерпеливо спросил Армстронг.
— Ну, прямо так, навскидку, не скажешь…
— Он показался вам более чутким? — подсказал Карлсен.
Лэмсон запустил пятерню в коротко стриженные волосы.
— Думаю, так оно и есть… Скажу вот что. Когда тихий, сокамерники его обычно слегка шугают. А вот последние пару дней, я обратил внимание, они предпочитают к нему не соваться.
— Так ведь полнолуние же! — напомнил Армстронг.
— Ну и что, что полнолуние, — упрямо возразил Лэмсон. — А то я его раньше не видел! Да, он обычно становится в это время напряженным, нервным. Но нынче с ним что-то не то. Правильно говорит этот господин: он как будто бы стал более чутким…
— Вы когда-нибудь прежде такое замечали? — спросил Фаллада.
— Да пожалуй, нет. Он обычно ведет себя по-иному…
— Но он сейчас в одиночке? — вмешался Армстронг.
— Ну да, мы на это время всегда его изолируем. Только сейчас, мне кажется, оно ему особо и не надо. Он не показался мне… этим, как его…
Пока он подыскивал слова, Армстронг с показной строгостью бросил:
— Ладно, Фред, спасибо. Мы только это и хотели узнать. Можешь теперь идти. Видя мелькнувшее на лице здоровяка раздражение.
Карлсен сказал как можно теплее:
— В самом деле, огромное спасибо. Вы очень нам помогли.
— Да что вы, сэр, не за что, — улыбнулся гостям Лэмсон и вышел.
— Кстати, наводит на, мысль, — заметил Карлсен. — Пришелец не желает привлекать внимания. Но не сознает, что личность психопата в период полнолуния меняется, и это, в конце концов, само по себе привлекает внимание…
— Ну что, легче становится уверовать в вампиров? — посмотрел на Армстронга Фаллада.
— Странно… Очень странно, — ответил тот уклончиво.
Карлсен, зевнув, поднялся.
— Пойду-ка я, наверное, спать.
При обычных обстоятельствах работа и положение Армстронга внушали бы Карлсену благоговейный ужас; теперь же, напрямую воспринимая узость и убожество надзирателя — тщеславие вкупе с неуемной жаждой обожания — он не ощущал ничего, кроме неприязни.
— По одной, на сон грядущий?
Хезлтайн последовал примеру Карлсена.
— Мы все устали. Пора укладываться.
— Этот самый Ривс, — вспомнил Карлсен, — когда — обычно завтракает?