Космические варвары
Шрифт:
— Мы были счастливы и не хотели никаких перемен, вашего так называемого прогресса.
Его собеседница грустно покачала головой:
— Эти перемены все равно настали бы и без нас. Мы лишь ускоряем естественный ход вещей. К примеру, Джон Хок, в каком вы были звании до того, как вас изгнали из клана?
Джон гордо поднял голову:
— Я был верховным боевым кациком Конфедерации Озер.
— Вот как? Я изучала каледонскую систему. Никогда не слышала о подобном чине.
Джон нахмурился:
— Я был первым, кому его дали.
Надин состроила гримаску:
— Ага, значит, вы учреждаете новые должности и назначаете на них людей? Верховный боевой кацик… Рекс в зачаточном состоянии.
— Рекс?
— Демократически избранный военачальник древних римлян; позднее эта должность стала сочетать в себе прерогативы королевской власти. Но скажите мне, Джон, есть ли у вас духовенство, свободное от необходимости участвовать в экономике клана?
Не уверенный в том, что все понял, Джон ответил:
— У нас есть служители и хранители Веры. Они заняты тем, что изучают Священные Книги и поддерживают соблюдение запретов, поэтому не могут проводить время на полях или со скотом.
— Ага! — кивнула Надин. — Разделенное на классы общество уже начинает формировать верхушку. И еще у вас есть бесклановые — насколько я поняла, они работают как рабы, однако не могут принимать участие в управлении клана.
— Так ведь у них нет клана! — возразил Джон.
— Неужели? А скажите-ка мне, Джон, не имеют ли в вашем суперсвободном, суперсчастливом обществе более решающий голос на совете те члены клана, у которых больше лошадей и скота или другого имущества? Не чаще ли слушают или избирают на высокие должности именно их? Не влияют ли они порой на выбор менее процветающих сородичей?
Джон лишь сердито насупил брови.
Надин Понд усмехнулась:
— Джон, каледонская культура оказалась на перекрестке еще раньше, чем на планете приземлилась «Золотая лань». Вероятно, независимо от нашего появления вы сами, на протяжении своей жизни успели бы заметить, как ваша система разваливается, а на ее месте возникает другая. Возможно, вы попытались бы бороться с этим и проиграли бы, а может, оказались бы достаточно изворотливым и выгадали. Однако хочешь не хочешь, а перемены все равно настали бы.
— Я понимаю лишь малую часть из того, о чем вы говорите, Надин из пондов.
— Надин Понд, — поправила женщина. — Джон, вы, каледонцы, ничего не помните из истории ваших предков — пиктов и скоттов северной Британии.
— Я читал немного из истории Земли в книгах, которые мы захватили у вас, пришельцев.
— Достаточно сказать, что, когда их впервые обнаружили, они были… — Надин насмешливо скривила губы, — если воспользоваться старым сравнением, словно дикие дети гор, рядом с которыми обычные хатфилды и маккои выглядели бы просто хиппи. Только и знали, что нападать на соседей, у которых воровали коров, лошадей и все, что можно было утащить, и поджигать дома — иногда прямо вместе с их обитателями. Это считалось всего лишь премилой забавой и совсем не принималось всерьез.
Джон одобрительно кивнул:
— Что ж, они были достойными воинами.
— Да что вы говорите?! Ни римляне, ни англосаксы, ни норманны не вторглись на север и северо-запад Шотландии, а вместо этого бросились возводить стены, чтобы спрятаться за ними от этих ужасных варваров. Даже викинги не напали на Шотландию, как до того на Ирландию, Англию и Францию. Когда они попытались повторить этот номер с Шотландией, имея сорок баркасов солдат, местные горцы оказали им такой горячий прием, что викинги решили убраться восвояси. После битвы из сорока баркасов назад отчалили только два — причем лишь один из них вернулся домой.
— Мои предки были далеко не слабаки! — с нотками гордости воскликнул Джон.
— Несомненно. Тем не менее время шло, и на примитивную систему кланов начала воздействовать английская цивилизация с юга. Всегда найдется какой-нибудь самородок, достаточно умный, чтобы понять: оттуда не просто дует ветер, это неизбежное направление культурной эволюции. Бороться с переменой погоды — одно дело, и совсем иное — пытаться бороться с переменой климата.
За несколько поколений у таких постоянно ведущих войны и набеги кланов, как клан кэмпбеллов, постепенно вырисовалась идея закона и порядка. Макгрегоры оказались иными. Роб Рой, национальный герой Шотландии, что-то вроде Робина Гуда, принадлежал как раз к макгрегорам. Этот клан до такой степени погряз в воровстве и убийствах, что Тайный Совет скоттов даже принял закон, который поставил макгрегоров вне закона. Полностью того героя звали Роб Рой Кэмпбелл Макгрегор.
Как бы там ни было, подобные знаменитости научились приспосабливаться к менявшимся порядкам и в конце концов практически завладели Шотландией. Когда на смену примитивным клановым отношениям пришли феодальные, ловкачи превратились в феодалов.
Джон в недоумении спросил:
— Почему вы все это мне рассказываете?
— Потому что, Джон, на Каледонии грядут перемены, так же как когда-то в древней Шотландии. Среди ваших воинов живут те, которые увидят, что ход событий не остановить. Вероятно, остальные сочтут их предателями, но именно они уцелеют и поведут за собой народ.
— Поведут в рабство, — буркнул Джон.
Собеседница долго задумчиво смотрела на него, прежде чем ответить.
— Возможно, то, что на первый взгляд покажется члену клана рабством, Джон Хок, на деле является шагом вперед в человеческом развитии. В природе те виды, которые не изменяются, обычно погибают. А в обществе неизбежно умирает культура, которая не движется к прогрессу, — возьмем хотя бы египтян или майя.
— Кого-кого?
— Да так, не обращайте внимания. — Надин Понд встала, озабоченно наморщила лоб и наконец сказала: — Джон Хок, в вас есть что-то такое, что меня тревожит. Возможно, вы самый худший кандидат на рабочее место, который к нам когда-либо обращался. А может быть, и самый лучший. Прежде чем продолжить с вами, я хочу связаться с корнетом Деруддером.
Тоже поднявшись, Джон попытался оправдаться.
— Поймите, — начал он, — еще утром я был Джоном из клана хоков, верховным боевым кациком Конфедерации Озер.
— Мне так и говорили. У вас не было времени на то, чтобы приспособиться, хотя это и не в вашем характере. Ну а пока — до свидания, Джон Хок.
Джон проводил гостью до порога — совсем не из вежливости, как она думала, а для того, чтобы запереть за нею дверь, — затем направился в спальню, предоставленную ему Сэмом Деруддером. Подойдя к кровати, каледонец взял свой крестьянский кильт, отнес его на кухню, где еще раньше присмотрел острый нож для разделки мяса, и осторожно подпорол ножом подпушку кильта. Ему в руки выпала пластиковая карточка.