Космический десант
Шрифт:
— Той ночью Грег не сомкнул глаз. Он понимал, что все его будущее поставлено на карту. Не знаю, каких усилий воли стоило ему заставить себя отправиться на следующее утро в бассейн, но он прошел тест… Ив течение нескольких дней после экзамена был сам не свой.
— Но, насколько я знаю, он оправился от потрясения. На выпускных экзаменах его результаты были едва ли не самыми лучшими.
— Да, но к несчастью для него, тот инцидент упоминается в дипломной характеристике. Большинство офицеров командного состава сочли бы это положительным фактором, признаком того, что Грег не спасовал перед трудностью, а сумел преодолеть ее. Ренар, однако, усмотрел в этом то, что Грег испытал глубокий психологический и эмоциональный стресс, который запомнился ему навсегда, хотя и на подсознательном уровне… Ренару удалось пробудить у Грега эти крайне неприятные для него воспоминания, после чего он заставил его вновь пережить несчастный случай на море, закончившийся смертью родителей, и неудачу на экзамене по плаванию. Затем Ренар принялся манипулировать эмоциями Грега, связанными с этими воспоминаниями, искажая и усиливая их до такой степени, что они превратились в эмоциональную стену монументальных размеров. А когда стена эта стала непреодолимой, Ренар «привязал» к ней свою блокировку памяти Грета,
— Хэл, самостоятельно Грег ни за что бы не вспомнил произошедшего с ним. Для этого ему пришлось бы снова иметь дело со своими застарелыми страхами, причем усиленными в сотни раз. При любой попытке вспомнить что-либо его охватывала столь сильная тревога, что он немедленно давал задний ход.
— Но почему же Лукас не обратился к кому-либо за профессиональной помощью? — спросил Оману. — Он ведь должен был понимать, что с ним не все в порядке.
— Ренар добился того, что Грег не способен был даже поделиться с кем-то своими переживаниями н страхами, не говоря уже о том, чтобы просить помощи. Ренар оставил в его сознании шрамы столь глубокие, что их не залечить и годами реабилитационной терапии. Что еще хуже, он оставил их умышленно, полностью отдавая себе отчет в том, чему он подвергает Грега. Когда дело дойдет до суда, яхочу присутствовать на нем, чтобы свидетельствовать против Ренара. Я гарантирую, что после этого ему запретят вести медицинскую практику, а, может быть, и самого подвергнут реабилитационной терапии.
— Боюсь, что это невозможно, Дэн.
— Невозможно? Почему нет? Имеется более Чем достаточно доказательств его…
— Ренар пропал, Дэн, — перебил его Оману. — Мы потеряли его след вскоре после того, как Сорсели разрешил ему выйти в отставку. Похоже, его уже нет в живых. Ренар был бы слишком опасным свидетелем против Сорсели в случае пересмотра дела.
Оману умолк на секунду, затем спросил Кинана:, — Ты уверен, что нам не следует брать Лукаса под охрану?
Кинан вдруг отчетливо осознал, какой опасности подвергается не только Лукас, но и он сам, но решительно заявил:
— Грег не готов покинуть «Галактику Виддона». Слишком нестабильно пока его состояние.
— Ну что же, тебе виднее, — вздохнул Оману. — Как скажешь, так и будет. Но ты подвергаешь Лукаса огромному риску, а без него мы не сможем пересмотреть дело,
— Но ведь у тебя есть записи моих бесед с Гретом, — кивнул Кинан на дискеты в руках Оману. — Там содержится более чем достаточно доказательств виновности Сорсели.
— Подобные записи не могут быть доказательством, Дэн. Их слишком легко смонтировать.
Эти могут. Я позаботился о том, чтобы обеспечить их достоверность. На протяжении всего периода съемки камера фиксирует показания хронометра, так что никто не посмеет утверждать, что записи смонтированы, Я указал названия и дозировку всех используемых мною препаратов. Записи отображают все мои вопросы и ответы Грега на них. Ни у кото не останется сомнений в том, что Сорсели приказал Лукасу отправиться на Джаинос, или в том» что рассказ Грета о произошедшем там соответствует действительности. Впрочем, увидишь сам… Я хочу, чтобы ты услыхал все Из уст самого Грега.
— Я немедленно просмотрю дискеты, — сказал Оману.
— Только подготовься к тому, что уснуть тебе после просмотра не удастся. Я, например, не смог.
— Оно и видно. Выглядишь ты ужасно. Может, тебе дать кого-нибудь из наших людей в помощь? Я знаю, какими изматывающими бывают подобные расследования, особенно когда приходится работать с близким человеком. Если хочешь…
— Мне не нужна помощь, Оману. Я начал это один, один и закончу.
— Хорошо, но как только мы в целости и сохранности доставим Лукаса на Эверест, ты отправишься в месячный отпуск.
— Я бы не прочь, но, боюсь, месяца мне будет маловато.
Оману пристально взглянул в лицо Кинана и нахмурился.
— Извини, Дэниэл я понимаю, что ты страшно устал. Слишком напряженно ты работал на протяжении последнего года. Я не хочу терять тебя, Дэн. Ты — лучший наш следователь. Я не буду возражать, если ты подашь прошение о долгосрочном отпуске. Скажем, на полгода.
— А что, если я захочу большего, Хэл? Что если я… уволюсь из Отдела?
Кинан, видимо, и сам не ожидал, что задаст этот вопрос, и подобная внезапность удивила обоих.
— Ты… действительно этого хочешь? — ошеломленно спросил Оману после продолжительной паузы.
— Я не знаю, — неуверенно произнес Кинан. — Но ты прав, Хэл, я устал Устал от лжи, устал видеть, как разбиваются человеческие жизни, устал нести за это все ответственность. Видимо, мне следует оставить профессию следователя и вернуться к тому, с чего я начинал — к исцелению людей.
— Дэниэл я понимаю, что тебе хотелось бы заниматься тем, что тебе нравится — работать штатным психиатром в госпитале Флота, но ты слишком хороший следователь, чтобы адмирал Квиллер позволил тебе покинуть Второй Отдел без веских причин. В Корпусе имеется множество штатных психиатров, но следователей, обладающих уникальным сочетанием объективности и способности проникновения в психологию людей, единицы. И ты обладаешь таким сочетанием. Давай договоримся, я дам тебе отпуск, но не принимай поспешных решений, а хорошенько все обмозгуй.
— А если я не передумаю?
— Если не передумаешь, тогда мы поговорим о твоем переводе.
— Клянешься, Хэл?
— А без клятвы ты мне не веришь? Кинан вздохнул.
— Верю.
— Надеюсь. Но если это поможет, вот тебе моя клятва: если ты захочешь оставить Второй Отдел, обещаю добиться твоего перевода в госпиталь Флота.
— Спасибо, Хэл. Это действительно помогает… осознавать, что имеешь возможность выбора.
— Знаю, ухмыльнулся Оману. — Именно поэтому я и предоставляю тебе такую возможность.
ГЛАВА 14
По околопланетной орбите вращался чужой корабль.
Летательный аппарат меньших размеров находился на поверхности планеты, близ останков потерпевшей крушение «Айтиэт». Кирит приближался к чужакам с чрезвычайной осторожностью. Будучи расой межзвездных торговцев, миквири во время странствий в космосе частенько сталкивались с представителями иных цивилизаций. Каждая встреча с существами прежде неизвестного миквири биологического вида сулила новые возможности, но, с другой стороны, такая встреча могла таить в себе угрозу. Миквири не нуждались в новых мирах и не стремились к господству над их обитателями, однако не все биологические виды были столь же миролюбивы. Благоразумие требовало от Кирита крайней осмотрительности.