Космический десант
Шрифт:
Но Лукас не слушал Кинана. Он конвульсивно изогнулся, мышцы его напряглись так, что казалось, кости не выдержат и начнут ломаться… И тут Глаза его закатились, и он безвольно повис на Кинан е.
— Кайли, помоги мне, — попросил психиатр, заключая Лукаса в объятия, чтобы тот не упал на пол.
Кайли развернула пилотское кресло и, подбежав к мужчинам, помогла Кинану дотащить обмякшее тело Лукаса до кресла и усадить его. На мостике наступила тишина, нарушаемая лишь звуком их дыхания. Руки у Кайли вдруг заболели, и она ощутила холод. «Шок, — сказала она себе,
Кинан, видимо, почувствовал, что с ней что-то не так, и бросил на нее обеспокоенный взгляд
— Вы в порядке?
— Да-да, — торопливо ответила она. — Все хорошо, Дэниэл что с ним случилось?
— Я не могу… — начал Кинан и осекся, когда Лукас, шевельнувшись, открыл глаза.
Пилот недоуменно огляделся и вопросительно посмотрел на Кинана — мол, как так получилось, что я сижу здесь, ведь мы с тобой направились в твою каюту — воспоминания вновь нахлынули на него. Грудь его начала вздыматься и опускаться от учащенного прерывистого дыхания.
Кинан схватил его за плечи, будто пытаясь удержать друга в настоящем, не позволить ему снова провалиться; в прошлое.
— Грег, ты сейчас не на Джайносе, — повторил он. — Никто не причинит тебе боли. Ты в безопасности. Я знаю, они делали тебе больно, но теперь все позади. Все прошло.
Он продолжал говорить тихим успокаивающим голосом. Лукас поначалу никак не реагировал на его слова, затем глаза его сфокусировались на Кинане.
— Я не могу. Больше. Терпеть, — отрывисто произнес он. — Мне больно. Мне очень больно!
— Грег, мы уже говорили об этом раньше, помнишь? Я знаю, что воспоминания твои болезненны, но ты справишься с ними.
— Я не могу… — прошептал Лукас, умоляюще глядя на Кинана, словно хотел поверить ему, но не смел.
— Можешь, — заявил психиатр тоном, не терпящим возражений, — Поверь мне, Грег. Худшее позади. Помнить, что я посоветовал тебе делать, когда воспоминания начнут возвращаться? Расслабься и глубоко, ровно дыши. Да-да, вот так, хорошо. Не напрягайся. Тебе нечего бояться. Мы, твои друзья, рядом с тобой. Не боишься?
— Нет, — выдохнул Лукас Глаза его закрылись, опять открылись. — Я хочу…
— Да, Грег? Чего ты хочешь?
— Хочу поговорить. Ты сказал, нам надо поговорить…
— Мы поговорим, но не здесь. Пойдем в мою каюту. Попытаешься встать? — Он помог Лукасу подняться с кресла, поддержав пилота, когда тот пошатнулся, потом, оглянувшись на Кайли, кивнул ей. — Я отведу его сам. Я с вами переговорю позже, хорошо?
Кайли тоже кивнула и, проводив обоих мужчин обеспокоенным взглядом до двери, медленно опустилась в кресло. Развернувшись в нем, она взглянула на мониторы, и ей показалось, что с каждого экрана на, нее смотрит искаженное агонией лицо Лукаса, испытывающего страшные мучения от невыносимой пытки.
Кайли думала, что Кинан благополучно забудет о своем обещании объяснить ей, что случилось с Лукасом, но психиатр вернулся на мостик за час до окончания ее дежурства. Усевшись на место второго пилота, он откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, вздохнул.
Лицо его побледнело от усталости, а одежда выглядела так, будто он спал в ней. Поначалу Кинан ничего не говорил, и Кайли вернулась к созерцанию мониторов, давая ему возможность расслабиться. Она почти забыла о его присутствии, когда он спросил, как бы из праздного любопытства:
— Вам очень нравится пилотировать корабль? Кайли оглянулась на него: глаза Кинана были открыты, и он наблюдал за ее работой.
— Да, — ответила она просто.
— А мне никогда не нравилось. Во всяком случае, не так, как вам или Грегу. Меня всегда манило неизведанное — новые планеты, неисследованное пространство. Поэтому я и решил поступить в Академию. Три года мне понадобилось для того, чтобы понять, что я совершил ошибку, что мне никогда не стать хорошим командиром. Так вот, когда я понял это, я подал просьбу об отчислении, но мне предложили поучиться в медицинском колледже Корпуса. До того момента мне и в голову не приходило заняться медициной, но это был способ остаться на службе и даже в какой-то мере утолить свою страсть к путешествиям — ведь на каждом звездолете должен быть врач, в конце концов. И я согласился, надеясь, что по окончании колледжа добьюсь места корабельного врача на одном из кораблей Дальней Разведки. Я ничуть не сомневался в том, что получу такое назначение, поскольку я был лучшим студентом на своем курсе.
— Но вы его не получили, — вставила Кайли.
— Нет. Меня распределили в один из госпиталей Флота. И вот там я обнаружил, что медицина — это нечто большее, нежели книги и научные идеи. Медицина — это отношение к людям. К людям, которые страдают. К людям, которые порой испытывают такие муки, что им хочется свести счеты с жизнью. Вскоре меня перевели в психиатрическое отделение, и, проработав там некоторое время, я понял — это мое. Я нашел себя, скажем так. Я мог бы стать никудышним капитаном корабля или посредственным ученым, но из меня получился великий психиатр.
— Вижу, от нескромности вы не умрете, — улыбнулась Кайли.
— Это уж точно. Полагаю, вы заметили, что я не страдаю от недостатка самолюбия?
— Да, я обратила внимание. И должна вам сказать, что самомнение ваше небезосновательно. Вы действительно мастер своего дела.
— Благодарю.
— Не стоит благодарности. Но, насколько я понимаю, с Гретом у вас получается не так гладко, как вам хотелось бы?
— Верно. Загвоздка в том, что он настолько горд и упрям, что отказывается признаться в этом даже самому себе, не говоря уж об окружающих.
— Дэниэл что он видел там, на Джайносе? — неожиданно для себя самой спросила Кайли. — Кого он видел? Он говорил, что они не были людьми. Это правда? Он видел… пришельцев?
— Кайли, я не могу говорить с вами на эту тему. Не имею права. Ни как врач, дававший клятву Гиппократа, ни как сотрудник Корпуса, принимавший присягу. И знаете что? Для вас же будет лучше, если вы забудете все, что слышали сегодня вечером.
Мрачная серьезность его тона лишь подтвердила догадку Кайли. Грег Лукас видел на Джайносе пришельцев.