Космический капкан
Шрифт:
– Может, все не так уж плохо, – поэт вдруг просиял, – кажется, я понял. Все трупы привезены сюда издалека. Наверное, раньше эту планету использовали для захоронения умерших не своей смертью покойников, а потом уже построили город. Кладбище, скорее всего, потом куда-нибудь перенесут.
– Планета-кладбище?! – переспросил Жмых. – Никогда не слышал о таком. Думаешь, это действительно возможно?
– Ну, конечно, возможно, – сказала Алиса, – и я даже что-то такое читала раньше. Были такие проекты. Планета-кладбище.
– Значит, эти проекты осуществились, – подтвердил
– Бред какой-то, – Глеб почесал в затылке, – значит из планеты-кладбища кому-то захотелось сделать рай на земле. Он взял да и сделал.
– А кладбище решил оставить, – подхватил лемуриец, – как напоминание о тщете всего сущего. Что может быть логичнее? Что может быть красочнее и красивее? Теперь у меня возникло непреодолимое желание узнать, кто этот таинственный благотворитель, и познакомиться с ним, сказать ему спасибо за столь мудрый, учащий нас жизни прожект.
– Какой еще благотворитель?! Наверное, барыга какой-нибудь имеет с этой планеты хорошие бабки. Капусту тут отмывает или еще что-нибудь в этом роде. Я тебе по опыту могу сказать. Благотворителей в природе не существует. Это все сказки для бедных. Вот, помню, грабил я одного благотворителя, про которого все говорили, что он, дескать, альтруист до мозга костей. А как попросил я его поделиться со мной его состоянием, так сразу стало видно, какой он благотворитель. Кричал благотворитель, ругался, грозил мне расправой. Благотворитель, тоже мне.
С кладбища потянуло холодным ветерком, и Глеб захлопнул рот.
– Парниковая роща, а ночью прохладно, – заметила Алиса.
– Пойдем ко мне! – предложил Лукас. – Там, в спокойной атмосфере, выпьем шампанского и все обсудим.
– Сколько можно пить! – возмутился Глеб. – У меня уже мозги отрубаются. Квасим и квасим, как синюхи унылые.
– Ты разве тоже пойдешь?… – Лукас осекся.
– Интересное кино, – нахмурился Жмых, – ты, значит, с этой кралей отправляешься пить шампанское. А я в одиночестве буду сидеть?
– Глеб Эдуард, – Алиса покачала головой, – с каких это пор я стала для тебя кралей?
– С тех пор, как целовалась тут с этим! В общем, все. Адье, увидимся, голубки. – Жмых развернулся на каблуках и зашагал прочь.
– Глеб Эдуард! – крикнул ему вслед Лукас. – Ты что, обиделся? Поверь мне, друг мой, я вовсе не хотел огорчить тебя!
– Мамбусианский хорек тебе друг, – пробормотал Глеб.
В доме было темно и пустынно.
– Свет! – проорал Глеб,. Вспыхнули яркие лампы. Жмых прошел в кухню, откупорил бутылку виски, разглядывая добродушную морду холодильника. Голографическая физиономия пялилась на него.
– Чего моргалы вылупил?! – спросил Глеб. Захотелось пойти в подвал за топором и порубить и этот холодильник к чертовой матери. Специально они, что ли, такие морды сделали?! Чтобы покупатели чаще меняли холодильники?! Глеб уже совсем было собрался взяться за топор, но потом вспомнил, как тащили они чертов холодильник, и передумал.
Виски обожгло горло, провалилось внутрь.
Неизменный порноканал в спальне окончательно доканал Глеба. Шампанское они пошли пить, как же…
Жмых отключил стереовизор и принялся метаться по помещению, ища глазами, что бы такого разорвать на части или изничтожить. В Мамбасу, впадая в подобное деструктивное настроение, он, по обыкновению, направлялся в ближайший бар и ввязывался в драку. Но в этом пустынном районе, прилегающем к кладбищу, даже подраться было не с кем. Не громить же, в самом деле, последние пристанища беззащитных мертвецов, ко всему прочему заключенных в прочные стеклянные кубы. Еще привлекут за вандализм. Вечером погромишь кладбищенские постройки, а утром гонг – отряд самообороны явился с тобой разбираться.
Глеб взмахнул руками, намереваясь вцепиться себе в шевелюру, зацепил стоявшую на столике бутылку. Она рухнула на пол, содержимое стало быстро разливаться вокруг.
«Интересно, что они там делают, – подумал Жмых, – наверное, закончили развлекаться и обсуждают, какой я жалкий обидчивый идиот. Ну, погодите же, подонки, сейчас я вам покажу».
Глеб выбежал из дома и побежал по гравийной дорожке к жилищу Лукаса. В окнах пятого строения свет горел приглушенно. Дверь была плотно закрыта, занавески на окнах задвинуты. Жмых заскрипел зубами от ярости. А лемуриецто – настоящий ловелас, времени зря не теряет. Ладно, сейчас они получат свое!
Глеб приблизился к двери и нажал на звонок. Он ожидал удара гонга, но вместо этого в доме запел соловей, выводя незатейливую попсовую мелодию мягкими трелями.
«Все перенастроил, – поразился Жмых, – да, неплохо быть хакером!».
– Никого нет дома, – ответил бархатистый голос в ночи, похожий на голос холодильника.
– Кто это? – поднял голову Глеб.
– Автоматический секретарь.
– Не дури меня, морда. Как это никого нет, когда в комнатах свет горит?
– Никого нет дома! – повторил автоматический секретарь.
– А я говорю, есть.
– Никого нет дома!
– Эй, Лукас, – заорал Жмых во все горло, – а ну вылезай, хорек, хватит прятаться! Это я, Глеб. Есть разговор. Понял?!
В доме царила тишина. Глеб прислушался и уловил медленную спокойную мелодию. Тем, кто находился внутри, не было до него никакого дела.
– Ах, так! – разъярился Глеб. – Ну, погодите же. – Он огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы ему помочь попасть в дом, и обнаружил неподалеку кусок щебня. К его удивлению, камень отлетел от стекла, не причинив ему никакого вреда. Бронированное!
Поколотив в дверь добрых минут десять, Жмых развернулся и направился к своему дому. Во время прошлого визита в подвал он заметил канистру с надписью «Горючее» и охотничьи спички. Теперь они могут пригодиться.
– Никого нет дома! – приветствовал его возвращение автоматический секретарь.
– Сейчас посмотрим, – скривился Глеб и принялся обильно поливать крыльцо и дверь горючим, прошел вдоль фасада с перевернутой канистрой, полил ударопрочное стекло и подоконник. Его лицо светилось темным торжеством, когда он чиркнул спичкой и поднес ее к разлитой лужице у двери.