Космический капкан
Шрифт:
В просторном холле Лукас продолжил объяснения:
– Сенсорные данные – это не отпечатки пальцев, не узор на сетчатке и не рисунок ушных раковин. Но они так же индивидуальны для каждого человека. Это манера работы с компьютером. Характер движения мышью, скорость нажатия клавиш, замедление при наборе каждой буквы… У каждого ведь есть свои любимые буквы. Словом, твои сенсорные данные неизвестны защитным программам Мамба-банка. И никогда тебе не понадобятся – ты же не хакер. А меня они могут узнать. Поэтому ты под моим руководством сделаешь ввод – заранее, мы запишем
– Ну, разве что так, – протянул Жмых. – Хотя все равно чую я какой-то подвох… Ну да ладно. С моими статьями электронный взлом – мелочи. Только половиной процента от одного миллиона ты не отделаешься…
– Да? Ну ладно, – вздохнул лемуриец. – Договоримся. Ты все же настоящий друг!
Жмых пожалел о том, что согласился. Но пока что его не заставляли вводить в компьютер никаких данных – можно и еще подумать над предложением хакера. Он откупорил новую бутылку пива и поинтересовался:
– Знаешь, Лукас, чем хороший друг отличается от настоящего? Хороший друг отдаст тебе полпроцента от одного из двух миллионов, а настоящий – поможет закопать труп.
– Глубокая мысль, – отметил лемуриец.
– Так как насчет трупа? Помог бы мне избавиться от трупа?
– Я не очень люблю трупы, – сознался Лукас.
– Можно подумать, я от них в восторге! – фыркнул Жмых. – Тут вопрос принципиальный, мог бы ты помочь или нет, если бы возникла такая необходимость?
– Ну, наверное, мог бы. – Лукас насторожился. – А что, что-то случилось вчера?
– Да нет, ничего особенного не случилось, – хмуро ответил Глеб.
– Ты что, кого-то убил?!
– Ну, м-м-м. Вообще-то, да.
– Так я и знал! – воскликнул лемуриец. – У меня с самого начала было нехорошее предчувствие. Кто же пал твоей жертвой?!
– Я прикончил… слишком умный холодильник.
– Что?!
– Что-что. Я выпил. Хотел поесть, а он мне не давал. Тогда я спустился в подвал, нашел там топор. Знаешь, такой славный, большой, на длинной ручке, поднялся в кухню и принялся рубить эту сволочь до тех пор, пока он не отдал мою еду. Теперь меня мучают угрызения совести. У него, к несчастью, было такое добродушное лицо…
– Так вот что за груда искореженного металла в углу…
– Да. Это мой бывший помощник и друг…
– Ужасно, – вздохнул Лукас. – Но я ожидал худшего. А зачем тебе прятать останки холодильника? Ведь это все же был твой холодильник… Хоть и разумный…
– Он напоминает мне об очень неприятных вещах. К тому же я здорово порезался, когда его крушил. Весь пол в крови… Не заметил? Уже подсохла, значит… Словом, холодильник нужно выбросить. А продукты я буду хранить у тебя. Пельмени и мясо я затолкал в бар, но теперь туда не помещается пиво… Кстати, ты помнишь код доступа к своему холодильнику?
– Конечно. Я набрал «ноль» – это означает, что код доступа не нужен. Вот у нас в интернате для детей с задержкой в развитии я бы никогда так не сделал… Но, поскольку я живу в доме один…
– Ясно, – мрачно кивнул Жмых. Голова болела.
Холодильник оказался довольно тяжелым, а, главное, неудобным. Таща его, нужно было постоянно следить за тем, чтобы не порезаться о покореженную жесть. В саду железо решили не закапывать – Лукас, как оказалось, вечером успел основательно изучить окрестности и выяснил, что мусорные контейнеры находятся неподалеку – в трех домах от жилья Жмыха. Но, уже миновав один дом, Жмых обессиленно опустил руки и заявил:
– Давай бросим его здесь. Я больше не могу.
– Посреди улицы? – изумился Лукас.
– Да хоть бы и так… Я сдохну, если дотащу его до ящиков… Кто тебе дороже – я или холодильник?
– Надо было купить машину. Грузовичок. На нем удобно возить всякий мусор…
– Да, и устроиться в мусорщики, – скривился Жмых. – Никогда не понимал – кто идет в мусорщики, когда есть столько других профессий? Неужели у кого-то тяга возиться с мусором? Или они надеются найти в контейнерах какие-то ценные вещи?
– В мусорщики идут не от хорошей жизни, – пожал плечами Лукас. – Давай, по крайней мере, отнесем твой холодильник к забору. Или бросим на лужайке дома номер девять…
– А что нам скажет хозяин? – нахмурился Жмых.
– Квартал полностью необитаем. Люди не очень-то любят кладбища, – брякнул вдруг лемуриец.
– Эй! Ты чего? Я не понял… Какие кладбища? – испугался Жмых.
– Самые обычные. Кладбище начинается сразу за пятнадцатые домом. Чуть дальше, чем стоят мусорные контейнеры. Поэтому здесь и жилье дешевле на десять процентов, чем в других кварталах. Вот я и выбрал дома в этом районе… По мне, так кладбища даже оживляют пасторальный пейзаж…
– Оживляют?
– Ну, может быть, не совсем оживляют. Однако делают его более романтичным. На старом сельском кладбище, где есть время подумать о бренном, так вольготно пишется!
Жмых, уже поднявший холодильник, уронил его обратно на бетон шоссе. Бывший холодильник обиженно загремел. Больше ничто гробовую тишину не нарушило.
– Ну и угораздило нас! – выдохнул Глеб. – Хорошо, что мы не купили этот самый пятнадцатый дом… Да еще и безлюдный квартал… Не нравится мне все это!
– Почему не нравится? Хорошо. В кладбищах сокрыта особая прелесть, у них есть своя, темная эстетика… Вчера я гулял по тихому погосту и размышлял о жизни, о том, что нас ждет впереди… И сегодня вечером тоже туда собираюсь. Между прочим, пригласил девушку. Выяснилось, что она любит гулять при луне…
– Здесь нет луны! У этой планеты нет спутников!
– Да? Жаль, – вздохнул Лукас. – Ну, ничего…Там, на кладбище, есть свет… Правда, его немного. Нонам вполне хватит. А какие планы на вечер у тебя, Глеб Эдуард?
Жмых огляделся. Такой дружелюбный пейзаж, красивые дома, зеленые лужайки… И безумный лемуриец рядом. Любитель кладбищенской эстетики. Только назовешь ли его самого нормальным после вчерашней истории с холодильником?
Нет, на этой планете решительно что-то не так… Спокойные служащие, покорные таксисты, нервные, но аккуратные бандиты… Может, избыток кислорода действует? И все от него словно пьяны? А опьянение, как известно, у всех происходит по-разному.