Космический отпуск
Шрифт:
– Спасибо за службу, Бардаарх. Убей всех, кто еще знает о кристаллах, и можешь возвращаться домой, на Сойтух. Я попрошу старейших Владык перевести тебя на ступень Хранителей ключей и тайн.
– Это очень большая честь для меня, Владыка Зааргх, но я хотел бы остаться здесь.
– Хм… – Шарб на мгновение задумался. – Мне нравится твое желание. Я заберу с собой всех тех, кто называет себя Правящими, и их рабов. Управляя этой планетой, ты гораздо быстрее создашь из нее новую колонию нашего рода. Я сейчас же прикажу Владыке Варгруху опустить на Лутан
Барт качнул головой:
– Не торопись. Я хочу остаться здесь, потому что здесь мой мир и раса, породившая меня. Я не хочу больше быть рабом ни саарзи, ни Сойтуха, ни твоего рода. И я не хочу уничтожать планеты. Я прошу покоя в ответ на мое бесконечное служение твоему роду и твоей семье и в дар хочу забрать себе Лутан. Дай слово, что забудешь о моем мире и о моем народе.
Шарб склонил голову так, словно внимательно разглядывал Барта, помолчал и вынес приговор:
– Нет. Ты слишком долго жил в моей семье, ты знаешь наши тайны. Старейшие Владыки отрежут мне лапы, если я тебя отпущу. Хочешь свободы? В награду за твое служение я могу подарить тебе легкую смерть, поэтому выбирай – свобода или жизнь?
– Я предвидел это. И даже пожелав сбежать от твоего рода, затерявшись на какой-нибудь планете, я не смогу этого сделать. Саарзи всегда выдаст меня. Поэтому… – В руках Барта появился сочившийся темнотой шар. – Рядом с Сойтухом уже несколько часов дрейфует корабль. Небольшой. Почти челнок. Он доверху набит «Кристаллами смерти». Я знал, что ты и твой ненасытный род никогда не оставите нас в покое… А заодно и проверим, верна ли ваша главная страшилка.
– Нет! – воскликнул шарб и устрашающе вскинул лапы вверх, сразу став в несколько раз больше. – Ты не посмеешь. Ты не сможешь. Ты мне лжешь! Часть саарзи есть и в тебе.
Барт не сдвинулся с места. Вскинул голову, глядя на возвышающегося над ним монстра, и только улыбнулся:
– Да, и я очень хочу от нее избавиться. Отсчет пошел. Я направил корабль к Сойтуху еще несколько мгновений назад.
Шар начал расти. Темнота вокруг него угрожающе зашевелилась, и вдруг из нее одновременно выстрелило два черных луча, насквозь пронзив Барта и нависшего над ним шарба.
– Всем лечь! – прохрипел Барт, упав на одно колено, и, прежде чем его похоронила под собой грохнувшаяся туша, откинул к кораблю расков распухший шар.
Что было дальше, я не видела. Меня уронили носом в песок, и какое-то время я лежала, не смея пошевелиться: над нами проносились волны жара и жгучего холода. Затем послышался невыносимый звук, от которого, казалось, внутри меня лопаются жилы и дробятся в пыль кости. И когда не осталось ничего, даже меня, только бесконечная, всепоглощающая, убивающая и возрождающая ненависть… все исчезло. Не знаю, сколько времени лежала, пытаясь осознать – что «я» и зачем «я», пока чьи-то руки не обхватили меня за талию, заставляя подняться.
– Эх, жаль, что сейчас не ночь. Может, разглядели бы, как Сойтух разлетелся «тысячами капель тьмы».
В нескольких шагах от меня лежал, слабо улыбаясь, живой и почти невредимый Барт. Гиш сидел рядом, осторожно придерживая голову сына, и прижимал к его груди окровавленную тряпку.
– Не знал, что ты еще и поэт! – усмехнулся у меня над ухом Дарн.
Я обернулась и, встретившись с ним взглядом, уткнулась ему в грудь. Даже если мы никогда не вернемся на Землю, если впереди еще войны и испытания, нам дан шанс все это пережить. Вместе.
– Ну вот, все закончилось и стало неинтересно.
Голос Галки заставил меня радостно вздрогнуть и обернуться. Они с Петром, обнявшись, шли к нам, а за ними высилась покореженная груда металла, в которой сейчас довольно трудно было узнать гордую пирамиду расков. Рядом с ней суетливыми муравьями сновали рейвы, со сноровкой закапывая в песок тела расков и кое-кого из приближения Сарафи, чьи останки, разорванные неведомой силой, были раскиданы неподалеку от покореженного корабля. Еще некоторые несли на руках чьи-то обмякшие тела.
– Галка! – Я бросилась к ней и крепко обняла. – Галка. Живая! Как ты себя чувствуешь?
– Не подлизывайся! – буркнула она, всхлипнув мне в шею, и тут же отстранилась, строго взглянув совершенно сухими глазами. – Это что же такое получается! Сестру в плен сбагрила, а сама, значит, замуж выходит? За инопланетян?!
– Ну… – Я украдкой показала кулак ухмыляющемуся Петру. Сдал! – Надо же за кого-нибудь выходить… а чем тебе так не нравится зять лутанец?
– Всем! – Она хмуро посмотрела на меня и вдруг расхохоталась. – Всем нравится! Квартира и фирма твоя! Эх, забирай, раз я проспорила.
От неожиданности я опешила и решительно помотала головой:
– Нет уж. Я уже знаю, что меня ждет, если останусь в городе. К тому же… думаю, вам с Петром скоро наша квартира пригодится как нельзя более кстати.
– Стоп! А где собираешься жить ты? – Галка покосилась на Дарна и поправилась: – Вы... Только не говори, что ты останешься на этой планете! Я этого не переживу!
– Галь, о чем ты говоришь? Только что свершилось нечто такое, что навсегда изменило ход истории и развитие Лутана, а ты говоришь о каком-то выборе. Конечно, если будет возможно, я вернусь на Землю. А пока… – Я обернулась к мужчинам: – Может, кто-нибудь расскажет, что сейчас… сегодня произошло?
Но меня, казалось, никто не услышал: Гиш с Юденом и Дарн что-то обсуждали возле лежавшего Барта, Вейтр стоял в окружении выбравшегося на белый свет народа. И только Петр с готовностью откликнулся, решив унять мое любопытство.
– Если честно, успел увидеть только, как черный шар взорвался темными молниями и от толпы расков и их корабля осталось только это. – Он развел руками, указывая на царивший вокруг хаос. – Кое-кого из рыжих Сарафи тоже задело, но наши почти не пострадали.
– А куда делся паук? – одновременно выпалили мы с Галкой и переглянулись.