Космопорт, 2014 № 05 (6)

Воробьёв Валерий

Станислав Лем

Три моих желания

Год назад мюнхенское издательство «Matthes & Seitz» обратилось ко мне с просьбой ответить на вопрос, который они задавали различным знаменитостям, главным образом из ФРГ: как бы я отреагировал на известие о высадке на Землю существ из космоса. Я отказался от участия в этом опросе, объяснив в письме, что считаю такое событие невозможным и не желаю выдумывать свою реакцию на невозможное. Издатель опубликовал копию моего письма в книге «Инопланетяне здесь», содержащей ответы на этот вопрос, и забавным оказалось, что все опрашиваемые дали ответ, а отказался только писатель, занимающийся фантастикой.

*

Краков, 11.04.79

Уважаемый господин Маттес!

Я благодарю за Ваше письмо, а также за предложение добавить в запланированную Вами книгу мою реакцию на приземление инопланетных существ. Я сожалею, что не могу принять за чистую монету предположение (о том, что дело дошло до выше указанного появления инопланетян на Земле), явившееся предпосылкой Вашей затеи. Факт мы можем воспринять

или в случае непосредственного личного переживания, или доверяя сообщённой информации. В первом случае (если бы мне пришлось пережить что-то типа прямого контакта с гуманоидными космическими пришельцами) я бы считал себя душевнобольным, а во втором я бы придерживался мнения, что это сообщение неверно (поскольку вымышлено, искажено, ошибочно истолковано и т. п). Я хочу попытаться объяснить причину такого моего отношения на примере. По образованию я врач, и 28 лет назад я работал акушером в одной клинике. Если бы мне кто-то сказал, что он присутствовал при рождении ребёнка, который покинул лоно своей матери с маленькой электрической гитарой в руке, то я ни в коем случае не поверил бы этому; если бы мне пришлось лично пережить что-либо подобное, то я бы посчитал это переживание галлюцинацией. А именно потому, что я так много знаю о беременности, родах, новорождённых, что я не мог бы поверить в указанный случай. Теперь что касается инопланетян, в этой теме я также считаю себя (пусть и самопровозглашённым) экспертом. На моей шкале правдоподобности есть следующая градация вероятного: информационный контакт с «другими» я считаю возможным, хотя и маловероятным в нашем столетии; их появление на Земле я считаю почти невозможным, если бы речь шла о НЕ человекоподобных существах; но то, что они одновременно должны быть человекоподобными и появиться в наши дни, — это для меня уже явная «квадратура круга». В общем, как я не могу представить себе квадратные круги, так же я при всём своём желании не могу представить себе такой случай, когда эти гуманоиды находятся среди людей. И то, что мне кажется невозможным, я не могу рассматривать в качестве предпосылки, которая должна была бы определить мою реакцию на этот случай. Всерьёз не получится, а если это всего лишь шутка, то я не думаю, что смогу ответить на ваши ожидания остроумным замечанием.

С наилучшими пожеланиями

Станислав Лем

*

Так началось моё сотрудничество с издателем, который в начале весны 1979 года придумал очередную анкету. На этот раз опрашивалось множество людей уже за пределами Германии. Следовало описать три наиболее личных желания, игнорируя реальность их исполнения, словно ты ребёнок перед волшебником из сказки. Мой ответ был опубликован в книге «Острова в Эго. Книга желаний» [Inseln im Ich. Ein Buch der Wunsche.
– Munchen: Matthes & Seitz Verlag, 1980, 339 s.]. Ответ был настолько искренним, что я решил опубликовать его в собственном переводе (оригинал был написан на немецком языке). Добавлю, что тем самым впервые в жизни мне довелось ощутить проблемы, которые, как правило, являются уделом переводчиков, мучающихся с передачей моих польских неологизмов на иностранные языки, теперь же я должен был изобретать польские эквиваленты того, что выдумал по-немецки.

Чтобы основательно воспользоваться предоставленным мне правом исполнить три желания, начну с обычной невозможности, чтобы последним желанием углубиться в то, что «наиболее невозможно». Это заявление может удивить, потому что обычно невозможному степень не приписывают. Но это ошибка, возникающая от фатального отсутствия общей теории удовлетворения всяких желаний, то есть теории, для которой граница между тем, что возможно, и тем, что невозможно, малозаметна. Покажу это в своих желаниях, охватывающих различные уровни невозможного.

1. Первое моё желание выглядит достаточно скромным. Речь идёт о постепенной ликвидации лжи в общественной и политической жизни. Ложь процветает и в демократическом, и в тоталитарном государстве, ибо в первом она равноправна с правдой, а во втором её распространяет правительство и поддерживает цензура. Исполнение моих желаний не нарушит ни одно из этих обстоятельств напрямую. Должна только возникнуть обратная связь между публичной ложью и лжецом. Благодаря этому лгущие будут сами себя демаскировать. И неважно, идёт ли речь о правительственных чиновниках, телевизионных комментаторах, активистах оппозиции, пропагандистах, рекламных специалистах или представителях различных религий. Лжец выдаст себя тем, что, обманывая, издаст пронзительный крик от боли. Ибо тот, кто будет лгать, тотчас же ощутит пронизывающую боль. Где появится боль, для лжеца всегда будет сюрпризом. Никто не будет знать заранее, будет ли из-за лжи испытывать почечную колику, зубную боль или боли в животе. Когда он прекратит лгать, боль будет длиться ещё некоторое время в качестве наказания и предупреждения. В первые месяцы после введения моей системы мы будем ошеломлены раздающимися отовсюду криками. Вскоре, однако, обнаружим, что игра стоит свеч. Можно даже оптимистически предположить, что через некоторое время станет тише, потому что заинтересованные осознают истинную цену лжи.

К сожалению, не всё так просто, ибо ложь в чистом виде выступает так же редко, как и святая правда. Обычно нам предлагается смесь обоих. Кроме того, многие люди лгут в полной уверенности, что говорят правду. Чтобы объяснить, как это будет преодолено, добавлю несколько слов о технических поддержке моего метода. Будет существовать невидимая система глобального контроля. Независимая от правительств или любого другого вмешательства, со скоростью света определяющая содержание истины в том, что произносится публично. Сказанное

в баре или перед сном под одеялом не учитывается, здесь можно и дальше лгать сколько угодно. Компьютерная сеть — будем считать, что в основе лежат компьютеры — оценивает произносимое на соответствие действительности и его возможные социальные последствия. Если кто-то, например, заявляет, что есть только один бог — Аллах или Иегова — с ним ничего не происходит. Когда, однако, он говорит, что во имя этого бога следует убивать каких-либо людей или перекрывать какие-нибудь краны, то получает ишиас в качестве предупредительного выстрела. И боли в позвоночнике будут мучить его в течение трёх дней. Кто лжёт на 60 %, будет парализован на 60 % на шесть недель, и т. д. Компьютеры содержат подробные прейскуранты на все виды лжи в различном сочетании с правдой. То, чего нет в прейскурантах, появится на моём столе, ибо я буду высшей инстанцией, решающей, что является, а что не является ложью.

Очевидно, будут предприниматься некоторые усилия, чтобы предоставить хоть какую-либо возможность лгать. Появятся фанатики и пропагандисты, готовые лгать и далее, появятся доплаты к заработной плате в качестве компенсации за боль. Появятся также устройства, например, в радио, задачей которых будет глушение всяческих стонов. В таких случаях будет выявляться вся цепочка лиц, издававших распоряжения, поощряющие ложь, и все они завизжат хором.

Я не могу предсказать, какое влияние окажет на наш мир этот болезненный процесс обучения. Придётся считаться с ужасными сценами, например, на политических съездах и годовых собраниях акционеров различных компаний, поскольку ограниченная ответственность не спасёт правление от болезненных ощущений. Лично я надеюсь при помощи этого изобретения получить много приятных часов. Можно отметить, что вряд ли мне удастся быть беспристрастным судьёй, но ведь я и не утверждал, что стану воплощением справедливости. У меня и так мягкий характер, что легко увидеть, так как я не хочу никого наказывать необратимой инвалидностью или смертью. Оставляю каждому неограниченное право лгать, только за это придётся платить указанную цену. Каждый человек может себе представить, как будет выглядеть мир через год после исполнения моего первого желания.

2. Второе моё желание также является альтруистическим. Рождённое в мечтах приземление инопланетян становится реальностью. Пришельцы после своего прибытия исследуют господствующие у нас отношения и убеждаются, что всё мы делали неправильно. Одновременно выясняют, КТО является лучшим и мудрейшим среди всех людей. С вашего позволения, такой человек — это я. Они хотят назначить меня Верховным Правителем Земли, но я не даю согласия. Мне достаточно поста Советника при Верховном Совете Пришельцев. Они захотели навязать Земле полное разоружение. Но после их отбытия гонка вооружений начнётся заново. Поэтому я предлагаю Верховному Совету разделение труда: я располагаю знанием местных обычаев и великолепными идеями, а они — способностью реализовать сложнейшие проекты. На этом и будет основано наше сотрудничество.

У меня есть идея: земную среду необходимо изменить таким образом, чтобы никто не мог причинить какой-нибудь вред своему ближнему. В качестве прототипа для реализации я беру бактерии. Ведь если есть специфические микробы различных болезней, то в принципе могут существовать подобные вирусам крошечные молекулы, способные распознавать различные виды вооружений. Их будут массово выращивать и рассеивать; кроме того, дальше они будут размножаться сами. Суть моей идеи: следует удержать слепой меч, а не руку. Голая рука мало что сможет сделать. Как это осуществить? Как распознать вооружение в отличие от безвредных объектов? По тому, что вооружения передвигаются с большой скоростью, как, например, ракеты, гранаты, бомбы и другие снаряды. И эти молекулы будут отбирать энергию движения у всего, что движется слишком быстро. О технической стороне пусть беспокоятся пришельцы. В течение суток все системы вооружений будут обезврежены. Каждая запущенная ракета, каждый снаряд будут опускаться настолько медленно, что не смогут взорваться. Танки смогут двигаться, но не смогут стрелять. Бомбы, сброшенные с самолётов, будут падать медленно, как пух. А при взрыве самодельных бомб осколки будут разлетаться так медленно, что их можно будет в воздухе собрать руками. Возникнут сложности при прокладке тоннелей и других инженерных работах, однако я считаю, что всё-таки в итоге результат будет положительным. Невольно ликвидируются любые катастрофы (например, автомобильные), так как миротворческой молекуле всё равно, намеренно ли какой-нибудь предмет собирается врезаться во что-нибудь окружающее, потому что кто-то этого желал, или непреднамеренно, если, например, водитель не справился с управлением автомобиля.

Конечно, это ещё не решает всех проблем. Мирные молекулы одного типа не могут распознать все виды вооружений. Но так же как природа создала микробы холеры, бешенства, чумы и тысячи других, так и мои коллеги в Верховном Совете Пришельцев создадут множество различных молекул, охраняющих мир. Создадут также и специальные, противостоящие бандитам.

Когда кто-то попытается причинить вред ближнему, вирусы доброты, незримо парящие в воздухе, преобразуют его верхнюю одежду, брюки, нижнее бельё в эластичную прочную оболочку, так что он себя почувствует как младенец в пелёнках, а если же он не оставит злых намерений и удвоит усилия, его одежда так затвердеет, что нападающий превратится в статую со сжатыми кулаками. Злые языки утверждают, что я будто бы сделал невозможной сексуальную жизнь, потому что в ней присутствуют элементы агрессивности, а если кто-то слишком активно действует в постели, то оказывается связанным собственной пижамой. Но это легко предотвратить, предварительно раздевшись, так что такое обвинение является необоснованной клеветой.