Шрифт:
— Папа, папочка, проснись! Мы почему-то больше никуда не летим!
Гроган с трудом разлепил глаз и вывалился из гамака.
— Что такое, Юма? Тебе приснился страшный сон?
— Да нет же! Посмотри! Невесомость! Я пошла в туалет, и тут случилась невесомость. Мы остановились, да?
Гардеробная полка больно ударила Грогана по голове.
— Хм, действительно, невесомость. Но двигатель работает.
Движок исправно урчал, но и только. Движения, а с ним и силы инерции, создающей подобие гравитации,
— Забавно. — Гроган потер заспанный глаз и полетел в рубку.
В верхнем иллюминаторе рубки повисло нечто. Что-то такое, без цвета и света. Именно в это нечто верхолет и уперся.
— Забавно, — еще раз растерянно произнес Гроган и пощупал иллюминатор. Стекло как стекло, ничего нового.
Хлопнула дверь каюты.
— Дорогой! Который час? Мы уже на таможне?
— Нет, Мильза, мы еще не долетели. Можешь пока поспать.
— Мамочка, мы во что-то воткнулись, — радостно сообщила Юма.
— Гроган! Новая система навигации, автопилот, радары! На двадцать четыре лама оборудования! И ты не можешь проложить курс без аварий! — Пробираясь к рубке, Мильза метала громы и молнии, попутно сражаясь с невесомостью.
— Золотце, но здесь что-то необычное, посмотри сама.
Мильза влетела в рубку и грозно выкатила глаз на мужа.
— Ну, что скажешь, мой милый?
— Дорогая, взгляни на это, — Гроган махнул рукой в сторону верхнего иллюминатора. — Что ты там видишь?
— Пустую линию, — уверенно сказала Мильза после некоторого размышления.
— Какая «пустая линия»? Что это значит «пустая линия»?! Как, по-твоему, должна выглядеть «пустая линия»?!
— Ты что, не видишь, как она выглядит?! Она у тебя перед глазом, слепой недоумок!
Дверь рубки снова открылась.
— Мам, пап! Мы приехали? Почему невесомость? Нас на дальнюю орбиту в очередь поставили?
— Мы воткнулись, а ты все проспал, — Юма потихоньку от родителей показала кукучу старшему брату.
Эл дернул сестру за килевой плавник.
— Мам, она дразнится! А я опять виноватый, да?
— Дети, дети, успокойтесь! Мы столкнулись с чем-то необычным. Нам всем надо сосредоточиться и подумать.
— Ого-го! Что это за штуковина? — Эл прилип к верхнему иллюминатору.
— Мы не знаем, сынок.
— Вот именно, Гроган, что это за штуковина?! Ты так и не объяснил, во что ты въехал.
— Я никуда не въезжал, Мильза! Я выставил курс на автопилоте. Через четыре часа мы должны были быть на орбите Вайды. Но тут… тут… возникло нечто… вы все видите что. Оно мешает нам лететь дальше. Стоит на пути. Я пытаюсь разобраться. Пожалуйста, позвольте мне подумать! В тишине!
— Хорошо. В тишине. Дети, мы будем молчать и вести себя тихо-тихо, как шушпенчики. Пусть папа думает. И день, и два… Между прочим, мне вечером надо к массажистке, а у Эла контрольная по космографии. Но мы будем сидеть тихо-тихо. Пусть папа думает. Гроган! Ну сделай что-нибудь!
— Мильза! Я прошу тебя!
— Па! — Эл дернул отца за руку. — Посмотри в боковые иллюминаторы. Звезд нет. Ни точки, ни черточки. Только черное пустое небо.
— Да-да-да, действительно, только эта линия… кхм… пустая… и больше ничего. — Гроган оглядывался по сторонам. — Эл, слетай на корму, посмотри, что там видно.
Эл выпорхнул из рубки.
— Этея на месте. Ирован тоже, но больше ничего нет. Сплошная чернота.
— Гроган, не сиди сиднем! У нас проблема, ты разве не видишь? Разберись с этим немедленно! — Верхней рукой Мильза вытирала слезу, нижней прижимала к себе дочь.
— Что же я могу сделать, Мильза? — тихо спросил Гроган, перебирая шнуры инструкции.
Эл вернулся в рубку, отчаянно метнулся от одного иллюминатора к другому.
— Па, где все звезды? Космос кончился?
— Эл, не говори глупостей! Космос не может кончиться! Космос — это бесконечность, — одернула сына Мильза.
— Вот это мило, дорогая! Значит, нечто, во что уперся наш верхолет, вполне может выглядеть как пустая линия, так? А космос кончиться никак не может? Где же логика?
— Моя мать была права. Ты жестокий, бессердечный эгоист. Ты всегда оскорбляешь и унижаешь меня вместо того, чтобы помочь. — Мильза рыдала, Юма старалась всхлипывать в такт. — Твои дети… ах, я даже не говорю о себе!.. но твои дети зависли неизвестно где и неизвестно в чем, а тебе нужно только одно — чтобы была тишина, чтобы тебе не мешали, чтобы… чтобы… чтобы нас не было! Вот чего ты добиваешься!
— Дорогая! Милая! Но все же совсем не так! Я люблю вас, я стараюсь… но обстоятельства… Мильза! Прекрати рыдать! Что мне сделать, чтобы ты успокоилась хоть на время?
— Ты ничтожество! Что ты можешь? Сам не справляешься, позови хоть на помощь! Есть же страховка, техпомощь, врачи… может, мы все заболели… видим то, чего нет, то есть наоборот, не видим того, что должно быть… или что?
— На помощь? А это идея. — Гроган включил передатчик. — Ты у меня умница, Мильза. «Большой Тос» вызывает Ирован! Внимание! Нам нужна помощь! Ирован, ответьте! Верхолет «Большой Тос» просит помощи!
— Па, а может, это эпидемия? И все уже умерли.
— Чушь! У нас просто вышли из строя навигационные приборы.
— Ага, и глаза тоже.
— Гроган! Какой смысл радировать на Ирован? Мы же улетали оттуда последними.
— Ты, как всегда, права, дорогая. — Гроган еще раз покрутил настройки передатчика. — Верхолет «Большой Тос» просит помощи! Всем! Всем! Всем! Ответьте, кто меня слышит.
Передатчик зашипел и прокашлялся:
— Большой Тос, слышу вас! Говорит «Тихий Мальд». Где вы находитесь?