Кость для Пойнтера
Шрифт:
– - Первый утверждает твой род.
Для кого ни родит женщина ребенка -- для мужчины, чтобы показать ему свою любовь и оценить высшим в его жизни образом, для себя, чтобы позабавиться и скрасить одиночество, или для других, чтобы иметь повод потешить гордость -- все едино. На самом деле это дань роду, древнее право и обязанность продолжить течение тоненькой струйки своей крови из прошлого в будущее.
Кронфрау молча кивнула на мою краткую фразу -- совсем так же, как прежде немо отвечала согласием на первый вопрос матери.
– - Второй -- тебя саму.
Первый мужчина для женщины важен, как никто прежде. Потом уже
– - Третий -- твое право на власть.
Между властью и ее обладателем не должно стоять никаких преград. И не дело властвующего убирать их с дороги собственноручно. А способность переступить через личное ради исполнения этих двух правил и есть главный критерий пригодности к власти.
Конечно, этот шаг я облегчил ей до невозможности... если все было именно так, как мне представляется.
– - Четвертый -- отсекает прошлое.
Тяжко, трудно отсекает. Дрожит в руке бергбейль. Не быть тебе больше любимой дочерью, как не быть уже нелюбимой сестрой. Только королевой, богоравной в своих деяниях восьми эльфийским ликам Дня и Ночи.
Последние мои слова снова упали в абсолютную тишину. Гномы то ли поняли, что все идет как-то странно, то ли наоборот, я угодил в какой-то их канон так, что и сказать-то больше нечего.
– - Ты так-таки и не читал наших священных книг?
– - недоверчиво прищурилась на своем троне кронфрау.
– - Нет, -- отчего-то было невозможно не улыбнуться этому вопросу из преждней жизни.
– - Я только был свидетелем твоих шагов. Всех. И раз за разом вставал ступенью тебе под ноги... кроме последнего. Этот шаг ты сделала в одиночку, потому что в нем тебе не могло быть помощи.
Величественная гномь на древнем, как сами горы, престоле задумалась. Финальную фразу о том, что убирать свидетелей как-то не по-королевски, я вовремя проглотил. Потому что это как раз очень даже по-королевски. И без того со своим пафосом я уже наболтал на пару смертей, которым не бывать, миновать бы теперь одну-единственную!
Впрочем, у свежевоцарившейся конунгин-унд-фарерин Безнебесных стран еще не успела выветриться благодарность или добрая память о недавно проведенных вместе днях, таких недолгих и стремительно отдаляющихся. Выпрямившись во весь свой невеликий рост, которому даже трон с постаментом не слишком добавили значительности, она торжественно возгласила:
– - Сказанное услышано и неоспоримо!
– - Неоспоримо!!!
– - нестройным хором отозвался весь зал, словно каменная осыпь сошла со склона где-то наверху, вне бесконечного лабиринта необъятных пещер Подгорья. На этом ритуал, который мне удалось соблюсти непонятным для себя самого образом, мог бы и закончиться, однако королева гномов продолжила тронную речь.
– - По службе тебе и награда, гость! Ты унесешь с собой самое ценное, Джек Пойнтер по прозванию Собачий Глаз, Властитель ау Стийорр, ау Хройх, уарс Фусс на шести реликвиях, Огр-Протектор и Султан Хисаха, мир с вами обоими, -- кронфрау Подгорья с лету перечислила все мои титулы, по гномской привычке даже не запыхавшись.
– - Ты унесешь свое тело, разум и душу в полной сохранности! Ты, один из Тринадцати, правящих городами Изгнанных!!!
Зал ахнул уже бессловесно, признавая трофей своей повелительницы в моем лице наивысшим со времен Войны Сил и последующего бегства эльфов из Нагорья. А я, мимолетно порадовавшись обещанию сохранности, все же усомнился в ее полноте. Нет, подданные сдержат слово своей властительницы, так что за тело и разум беспокоиться незачем. А вот душа... Можно было бы ручаться за ее безопасность, если б не знания о том, что обычно угрожает дущевному здоровью эльфийского властителя. Пусть я рожден повторно лишь в Мече, от некоторых из этих бедствий лучше не зарекаться, будучи и вот таким не вполне пойми кем…
Слишком многое произошло с тех пор, как мой флайбот прибило ветром к склонам Альтийских гор. Слишком многое из происходящего с каждым шагом целиком и полностью переворачивало устоявшееся было представление о мире. Сегодняшняя перемена обстоятельств рисковала стать не последней в череде перевертышей, угрожая окончательно разрушить хрупкую грань душевного здоровья.
Под эти мои размышления кронфрау успела усесться обратно на свой частично механизированный трон, едва успев скользнуть под закрывающиеся стальные сектора тента. Шестеро охраннииков споро уволокли свою ношу туда же, откуда принесли, прочие гости степенно потекли к выходу на другом конце зала. А я так и стоял столбом у тронного возвышения под присмотром Грухпамра, пока гномскому генералу не надоело переминаться с ноги на ногу при замершем словно истукан кронконсорте своей повелительницы.
– - Ярая Горка тоже твоих рук дело?
– - глухо спросил он.
– - Моих, -- с трудом выйдя из остолбенения, я почти с благодарностью глянул на подгорного вояку.
Тот только крякнул и со всей силы врезал кулаком одной руки по ладони другой, не имея права не то что воздать мне по заслугам, а даже высказать свое мнение о них. Может, мне почудилось, но вдалеке, за коваными створками парадного входа в зал, от этого жеста десяток магически связанных с перчатками охранников подпрыгнули на местах и кучей повалились друг на друга. Однако иных последствий краткий срыв генерала не имел -- по пути к месту моего почетного заключения он молчал так же внешне безучастно, как и до того.
После вчерашнего отхода ко сну я не верил в возможность еще более стремительного, но по завершении сегодняшних мытарств, похоже, заснул, даже не успев сесть на койку «генеральской» гауптвахты, прямо под звон ключей, запирающих стальную дверь.
С момента воцарения Тнирг явно стало новой подгорной традицией будить меня в самый неподходящий момент. Однако по сравнению с прошлой генеральской побудкой сегодняшняя отличалась каким-то редкостно беспорядочным шумом. Кто-то, бесцеремонно вломившись в место моего почетного заключения, нарезал круги по помещению, натыкаясь на все выступающие углы, и жизнерадостно орал:
– - Эй, назема, проснись! Сестра приказала тебя домой отправить. Так я лично, цени!
– - Ценю, ценю...
– - пробурчал я, кое-как проирая глаза.
Спрашивать, какая такая сестра, не требовалось -- утренний гость изрядно походил обликом на Тнирг, какой она была до коронации. Да и вел себя именно так, как полагается парню симвотипа Молот, который у них был один на двоих, как случается у разнополых близнецов. То есть громогласно и безостановочно болтал, не обращая внимания на то, слушает ли его собеседник.