Костёр чужих желаний
Шрифт:
Правда, когда способность видеть вернулась, ситуация понятнее не стала. А, попросту говоря, девушка решила, что сошла с ума. Потому что прямо перед ней один Адин помогал другому Адину одеться. Причём с таким же энтузиазмом и всяким отсутствием почтения, с каким саму Арху недавно Ю в одежду впихивала.
И только спустя пару ударов тяжело бухнувшего сердца и мгновения весьма неприятного головокружения, лекарка осознала, что прибыли они все на ту же тренировочную площадку. И один Адин — это Дан, решивший, видимо, с утра поразмяться. И, по демоническому обыкновению, под это дело разоблачившийся по пояс. А второй Адин —
Пожалуй, такое выражение на лице своей «мамочки» девушка видела всего один раз. Зимой, когда он раздавал трынделей стражникам за то, что они Арху найти не могли.
И все факты, сложенные вместе, свидетельствовали только об одном. Дню предстояло стать ещё гаже, чем лекарка предполагала.
Одновременно с девушками на тренировочной площадке, правда, с другого конца, словно они от обрыва шли — или, скорее, почти бежали — появились Ирраш с Тхия. У этих физиономии были ещё траурнее, чем у красавчика-блондина. А шавер и вовсе порыкивал, словно с трудом сдерживая прущую, как тесто из бадьи, агрессию.
— Всё верно, Дан, — сообщил рыжий, даже и подойти не успев. — Они будут здесь минут через пятнадцать-двадцать. Дозорные сообщили, что отряд поднимается к стенам.
Только сейчас Арха заметила, что Тхия не только хмур. Он ещё и бледен был до вполне реальной синевы — даже губы серым отливали. И говорил арифед сквозь зубы.
— Прости, — буркнул Адин, — если бы я раньше узнал…
— Если ты вообще не узнал, было бы хуже, — рогатый резко мотнул головой, положив красавчику руку на плечо. — Ты уверен, что приказ подписан императором?
— Да, я собственными ушами слышал. Шай меня попросил его сегодня в карауле сменить. Вот я и пошёл. Ну, ты знаешь, задним коридором. А там Скалс как раз приказ получал — в караулке. Я заглядывать не стал, только слышал, как он матерился, а потом командовал. Там все чётко и однозначно. В родовом замке рода Сареш зафиксировано присутствие хаш-эда. Обыскать, лорда доставить к императору. Хаш-эда по возможности тоже. Твоего имени, вроде, не было. Но, я думаю, Скалс и сам все понял.
Арха тоже поняла. И понимание это очень неожиданным образом на неё подействовало. Если бы не Ю, подхватившая ведьную, девушка точно плюхнулась на землю. Потому что колени её куда-то подевались. Не иначе растворились, как давешняя стена.
Хаш-эдам законом запрещено появляться на землях арифедов. За нарушение закона на своей территории в любом случае отвечают арифеды. Причём не только лорд, но и весь род вместе с вассальными семьями. Теперь бледность Тхия стала объяснима.
Кто бы объяснил ещё самой Архе, как справиться с глыбой, свалившейся ей на голову. Здоровым таким куском скалы, на котором буквами размером с локоть было выведено: «Это твоя вина!».
Ведунья подняла голову, пытаясь поймать взгляд Ю. Не получилось. Граха смотрела куда угодно, но только не на лекарку и не на стоящих перед ними демонов. Интересно, эта внезапно упавшее надгробье было общим для них обеих или для каждой предназначалось своё?
— Оставаться мне тут нельзя, любую маскировку они мгновенно сдёрнут. Это младенцу понятно, — пробормотал Дан, вмиг становясь самим собой. Только вот глаза у него были не привычного темно красного-цвета. Они горели, как два уголька так, что багровый отблеск на ресницы ложился. — Через Тьму тоже не уйду — отследят. А надо сделать так, будто нас тут вообще не было.
Он вдруг резко мотнул головой. Намокшие во время тренировки, а теперь подмёрзшие волосы плеснули по воздуху. Демон медленно, по одному, осмотрел всех стоявших на площадке.
— Где Адаша? — спросил лорд с расстановкой.
Эти два слова упали в тишину, как в пропасть — ни отзвука, ни эха. Тяжёлое, ставшее почти вещественным молчание, решился нарушить Тхия.
— Её никто не видел со вчерашнего дня. — Странно, но арифед почему-то тоже смотрел в сторону. У Архи промелькнула дикая мысль, хватит ли им сторон, если они все вместе начнут старательно не смотреть друг на друга. — У себя в комнате она не ночевала.
— Тогда уйти я тоже не могу, — Дан запустил пальцы в шевелюру. — Адашу нужно найти. Скорее всего, её держат заложницей. И точно где-то неподалёку. Наверняка в этом и план. Чтобы я никуда отсюда не делся и дождался гвардейцев. Значит, её надо найти раньше, чем они сюда доберутся.
Оказывается, сторон света хватало. Пятеро демонов, стоящие рядом, могут вполне комфортно пялиться куда угодно, но только не друг на друга. Только Арха таращилась на хаш-эда, уговаривая себя, что она ошиблась или неправильно его поняла.
— Тьма! — как не странно, но первым взорвался Адин. Да не просто взорвался, а даже шагнул к Дану, сжав кулаки. — Да разуй же ты глаза, наконец! Ну, нельзя же не видеть, что шустрит кто-то из ближнего круга! Кто ещё мог вот так нагадить?
— Кто угодно! — глухо рыкнул рогатый. — В замке полно демонов. А вся наша конспирация сразу же накрылась медным тазом.
— Включи мозги! Приказ подписан императором! Императором! Кто тут может так быстро это обстряпать? Только…
Договорить он не успел. Кулак хаш-эда врезал Адину прямо по зубам, как будто заталкивая слова в горло. Пухлые губы ивтора лопнули, как перезревшие вишни, брызнув красным. Голова его мотнулась и гвардеец, попятившись, не удержался на ногах, завалившись неловко, на бок.
Арха не поняла, как все получилось. Мир смешался в какую-то кашу. Внезапно она сама оказалась вдруг висящей на руке дана, хотя между ними добрых пять шагов было, а ведунья не помнила, чтобы даже один делала. И ещё перед глазами оказалась ладонь хаш-эда. Она приближалась медленно, надвигалась, как будто увеличиваясь в размерах — больше и больше.
Ведунья зажмурилась и в голове мелькнула только одна мысль: «Хорошо, что не кулаком!».
Но удара так и не последовало. Тхия дёрнул её назад, отрывая от взбесившегося демона. А Ирраш наоборот шагнул вперёд, заслоняя спиной и перехватывая руку Дана.
— Остынь! — рявкнул шавер.
И мир перестал кувыркаться, замер, словно вмороженный в кусок льда. Арха, плохо соображая, что происходит, таращилась на рогатого, а он смотрел на неё. Зрачки, превратившиеся в щели, как обычно и бывало, когда хаш-эд психовал, расширились, перекрывая почти всю красную радужку. Ведунью хлестнуло такой болью, что она, кажется, вскрикнула. И совершенно точно скрючилась — упала бы, не держи её Тхия. Лекарке казалось, что у неё, чуть пониже груди, пробило дыру. За которой начиналась Бездна. И эта дыра засасывает её, сворачивает тело внутрь самого себя.