Кости. Навье царство. Книга 2
Шрифт:
– Ну, давай на чистоту, - вздыхает она, мягко сжимая мою ладошку. – Мы сейчас о Горыневе и Кощееве, верно?
«Боже, да я с Сири даже не разговаривала на эту тему. Почему тогда с ней мне хочется поделиться?»
Согласно киваю.
– И? К кому лежит твое сердце?
Смеюсь сквозь слезы:
– Я, наверное, мазохистка. Потому что… мне нравится Кир, - спохватываюсь, - вернее Кирилл Константинович, для вас всех он же наместник Чернобога… бла-бла-бла… страшный, кошмарный и ужасный.
Её брови взлетают вверх, а губ касается легкая улыбка:
– А для тебя нет?
Качаю
– Для меня он самый вредный, упертый, непробиваемый мужчина…которого хочется, иногда, прибить...
– О да, - понимающе тянет она, - что есть то есть. Ну а чувства, Яда? Не страшно, что в Кощееве столько тьмы? Не боишься его?
– Нет… Странно, да?
– Даже тогда, когда друга своего чуть не убил?
– Откуда знаете? – ахаю я.
Она пожимает плечами.
– Все Навье в курсе. Кто был там, и кого не было. Слух быстро по лесу идет. Ты у нас теперь личность известная. Понимаешь, Кощеев и Горынев связаны с детства, и тут не только служба, о которой ты слышала, здесь дружба, настоящая, верная. Они друг для друга даже больше, чем братья, понимаешь?
– И я встряла между ними?
– Ты свой выбор не сделала открыто, не показала чувств. Да и они… никто свои права, как у нас положено, не заявлял, так, намеки…
– Но теперь у каждого могут быть проблемы?
– Да нет, - она фыркает. – Ты же сама сказала о наместнике. Кир…илл Константинович если нужно рты закрывать умеет, да и Свет не лыком шит. А вот на тебя позариться могут, в отместку, чтобы задеть. Он же интерес свой проявил недвусмысленно.
– Вы же только что сказали, что права не заявил никто, - как все запутано, аж голова по швам трещит!
– Это сложно, - кивает Заряна.
– Не так, как в яви: сходили на свидание, пара вечеров вместе, постель, притирка, свадебка. В вопросах отношений и брака, истинной любви и связи, Навье живет по своим законам.
– Но у Кощеева же невеста есть.
Заряна отводит взгляд к лесу, тяжело вздыхая:
– А здесь, как у вас, жена одна, а постельных грелок может быть много.
– Не хочу быть ему грелкой.
– И не будешь.
– Мне бы вашу уверенность.
– Ганна… вернее Летавица, невеста Кощеева, она сама, скажем, не невинная дева, и прощала ему многое, но такого открытого позора не простит. Одно дело по-тихому налево сходить и совсем другое вот так, прилюдно признать личный интерес
– И что теперь? – кажется, во всех этих хитросплетениях я окончательно потерялась. Мне нужно время, чтобы побыть одной и подумать, но Заряна продолжает смотреть, будто в самую душу.
– Вот мы и возвращаемся к моему первому вопросу. Не думала ли ты остаться в Могилев – Кощееве?
Отвела глаза.
«Что я должна ответить? Ведь и сама задаю себе эти вопросы почти ежеминутно?»
– Жизнь такая странная штука, - вздохнула печально. – Никто не знает, что будет дальше. Не хочу загадывать настолько далеко, вопрос места жительства, он… слишком сложный. Мне двадцать два, Заряна. Я приехала сюда с желанием побыть у бабушки и пройти практику в одном из лучших клубов округа. После нее, по идее, у меня должны были открыться такие
– Очень рада слышать, что решение твое не на эмоциях будет принято, а взвешенно. И то, что о семье думаешь – несомненный плюс. Здесь все по-другому… но в то же время так же, как и у вас. Семья… семья — это важно. Большая и дружная. Чтобы детей полон воз. Чтобы бабушки были, к которым по выходным в гости всем табором нагрянуть… – Заряна смолкла, как будто погрузившись глубоко в себя. – Когда выходила замуж, мечтала именно об этом. А каков итог? Дети есть, но с каждым годом отдаляются все больше и больше, почти что потеряла их, вслед за мужем, который уже и не муж почти. По велению сердца и души он все так же – единственный. А я для него – договор и клятвы. Но знаешь, надежда на большую семью все еще теплиться в сердце. Все мы – проклятые навьми богами - мечтаем о свете. Для каждого он свой, и мне хочется верить, что, пусть не я, но дети мои его найдут.
Я удивленно вскинула брови.
– Ваши дети так же прокляты? Как Кощеев, Елена, Горынев и мы с бабушкой?
– Родовых проклятий много, - кивнула она, добавив зло, – у нас свое так же имеется – тьма проклятущая.
– Тьма? – переспросила отчего-то пересохшими губами.
– Она самая. Я думала светом для мужа стану, ведь Берегиня по сути своей – светлое создание, доброе. Думала, достаточно его во мне на нас двоих. А вот только недавно поняла, что не борьбой ее, тьму окаянную, одолеть можно и что в сердце нечистого, темного создания может быть намного больше пресловутого света, чем в самом добре.
– Боюсь, я не совсем понимаю…
– Оно и понятно, - кивнула Заряна, - потому что не могу пока тебе сказать все открыто, намеками да загадками говорю. Ты прости меня за это, но когда придет час, Яда, вспомни наш этот разговор, пожалуйста, прости и пойми. Обещаешь?
Киваю задумчиво.
– Ну а теперь, давай поговорим о подруге твоей. По всему выходит, что волки тут замешаны. Знаю я стаю Серого, и самого Волкова и брата его младшего, Олежика. Хорошие парни, но борзые. Кровь горячая, волчья. Сережа большое горе пережил, еле – еле. Сам не свой был и то, что с вашей девчушкой танцевать пошел, чудно и очень подозрительно.
– Если на него думаете, то не стоит. Он всегда на виду был. Не мог он.
– Не мог, - согласилась Заряна. – Просто потому, что думает на два, а то и три шага вперед. Он вожак всего волчьего поселения. И знает, что украсть человечку, да в навий лес провести можно только в исключительных случаях.
– Это каких?
– Если Луна выбрала ему ее в спутницы.
– Истинная чтоль?
– Откуда знаешь?
– Ой, да у нас каждый второй женский роман о них. Властный оборотень и невинная дева.