Кости. Навье царство. Книга 2
Шрифт:
Больше всего на свете я не хотел быть, как отец.
Вернее, когда-то, конечно, хотел, как все мальчишки, чей батя видный человек, большая шишка, которую все боятся и непреклонно исполняют каждый приказ. Мне казалось, быть круче всех - предел мечтаний.
А потом я прозрел.
И вырос. Все разом.
– Никогда не стану, как он!
– зло ударив по стене.
Только-только полученные Цепи, некогда желанные, недостижимые и оттого бесконечно привлекательные для юнца давили грудь. Отец будто только и ждал, когда мне стукнет девятнадцать и по магическим
Я-то думал, что они дарят силу и власть, оказалось - просто превращают в раба, лишая воли и выпивая из тебя последнее хорошее, что еще жило внутри. И два часа не прошло, как Проклятье Кощеевское притянуло меня назад в усадьбу.
Один Кощей всегда должен быть неподалеку. Тот, что носит Цепи.
Отец-то, сволочь, сразу свинтил, ощутив себя свободным. Дни, небось, считал до моего вступления в права. Теперь-то еще проще баб обхаживать, подальше от семейного очага. В Навьем, что Кощеев отягощен семьей и двумя детьми знал даже чахлый куст, а там, в большом мире, можно быть, кем пожелаешь. Например, богатым, красивым бизнесменом. Сам видел, пока не утянуло назад в усадьбу, как клеит какую-то молодую телку, чуть старше меня… и слова его ей:
– Для тебя просто Костя, свет души моей!
Я тогда, не скрывая отвращения, передразнил его тон, рассказывая об увиденном и услышанном Горыневу, будто он сам не догадывался, чем занят Кощей-старший вдали от жены.
И диалог с другом, после обретения Цепей так же помнил, как будто вчера он был:
– Отец твой говорил, что со временем сможешь отсутствовать до пяти часов, если наберешь силу и научишься ее контролировать.
“Если”, а не “когда”, это не оговорка. Светослав всегда считал меня несдержанным и явно не слишком верил в перспективу обуздать нрав. Это обидно, но, сука, правда. Я и сам тогда не очень верил, честно говоря.
– Думаешь, не вывезу?
– с привычным вызовом, глядя в глаза друга, прошипел я. – Не сопливый щенок уже. Справлюсь как-нибудь. и ТАКИМ не стану.
– Не предам женщину, которая за меня помереть готова, не брошу на сыновей весь этот груз только чтоб потереть хером о свеженькую дырку. Не перешагну через друзей ради силы и самоутверждения…
Бля, сколько было планов!
И где я сейчас?
Хрустнула ветка. Сам не заметил, как поднял ее с земли и вертел в руках все это время. Моя жизнь, похоже, тоже хрустнула. Все, что могло пойти к лешему, катилось туда со скоростью внедорожника, сминая по пути всякие препятствия.
За последние сутки я успел послать на хер Ганну. Она, конечно, не подарок, но скотского такого поступка не заслужила, чего уж. С Горынычем в этот раз тоже разосрался по-крупному. Пусть, он и сам виноват не меньше моего, но отчего-то внутри так мерзко и пусто, как выдрали кусок наживо. В любой другой день мы бы втроем рыскали всю ночь по лесу и нашли пропажу часа за три максимум. Серого с Олегом бы позвали тоже.
Но сегодня я один.
Опустевший, наконец-то утихший клуб, полный второй этаж гостей, которые
Выудил из кармана смарт. Здесь, у входа, он еще ловил сеть. Херово, но ловил.
Пусто, блядь.
«А ты ждал, что она тебе позвонит, Кощей?»
Даже если включила бы телефон посреди ночи (с чего бы, спрашивается) и увидела пропущенные.
Был, конечно, шанс, что решит узнать, не по вопросу подруги ли звонил. Вдруг нашлась. Волнуется небось. Яда, кажется, была из тех, кто вечно за кого-то волнуется. За всех, твою мать, кроме меня. За подругу эту недалекую, За Светку, за Тима.
Размахнувшись, закинул в густые заросли колючих кустов поломанную ветку. Если бы можно было вот так выкинуть последние пару недель из жизни, я бы рад. Только хер тебе, Кир. Сам ведь уже понял, что не выйдет. Смирись и прими, как данность.
– Не спится?
– в голосе Светки слышалась издевка.
«Что? Приятно смотреть, как меня корежит? Так ты ее хочешь, что готов переступить через все?»
Впрочем, я ж и сам не лучше.
– Сам-то выспался уже что ли?
– огрызнулся, даже не поворачиваясь. И так знаю, что увижу.
–Змейка вернулась. У волков человечки нет. По крайней мере в поселении точно.
– А Серый?
– Волков на месте, - Свет перешагнул через ступеньку и сел рядом. – То ли он кого-то из своих прикрывает, то ли хер пойми что…
С Волковым и его стаей у меня с давних пор трудные отношения.
Волкалаки и упыри всегда были самыми проблемными, вечно нарушали правила и испытывали терпение богов.
Булат, отец Серого, был первым из Навьих, кого я приговорил по суду богов. И убил, как положено. Желания моего никто не спрашивал тогда, помню, как пришел в себя, как рухнул обессиленный прямо на пол и долго не мог подняться на дрожащих руках. Если бы отец не сбросил на меня Цепи в девятнадцать, было бы все иначе? Когда мне стало привычно карать и лишать жизни? Когда я стал тем, кого Яда во мне видела? Чудовищем. Убийцей.
– С казни Булата волколаки ни разу не разодрали никого из яви. Ну бывало, что почуяв истинных, хитростью заводили в лес, но просто поохотится - давно не было.
Нагнувшись, поднял из-под мыска ботинка белесый камешек, стерев пальцами пыль, принялся перекатывать по ладони, пытаясь сложить два и два.
–Нужно искать самим, - озвученное Горынычем я и так сам знал, понимая, что переложить с больной головы на здоровую не выйдет. Психанул тогда просто, но теперь отошел и принял неизбежное.
–Я сам пойду, ты останься, - озвучил единственно правильное решение.
– Присмотрись к гостям. Если что, пришлешь весточку, - отряхнул джинсы, вставая. Взглянул на Горыныча, гадая, что у того на уме. – Если Яда придет, присмотри за ней и подружкой её. А если нет, узнай где обе, - не дождавшись ответа, раздвинул щетинящиеся ветками кусты и шагнул на вынырнувшую к ногам тропу, подсвеченную зелеными, болотистыми огоньками. Лес мне не подчинялся, но и откровенно вредить Яга не посмеет, с чего бы?