Кости. Навье царство
Шрифт:
– Что, все так же затапливает? — кивнула на конструкцию. Помню, в детстве частенько двор заливало по весне.
– Не так чтоб часто, — отмахнулась ба. — Ты иди, а я с Васькой и Якимом переговорю, разузнаю, не случилось ли чего.
Если что, это кот и ворон. Бессмертные Васька и Яким. И где только бабушка брала одинаковых зверей? Сколько себя помню, эта несменная парочка сторожила владения бабушки.
Волоча за собой чемодан, подошла к двери дома — или туда, где, я могла бы поклясться, несколько минут назад она была. Теперь там была цельная стена. Сдув челку с глаз, обошла с другой стороны. Странно, все та же стена, но двери нет. Пришлось вернулся туда,
— Мне просто надо отдохнуть, все-таки дорога не близкая, — пробормотала себе под нос.
Со стороны ворот послышалось странное карканье, и я была почти уверена, что Яким смеется надо мной, но ведь это было невозможно.
— Так-с… или больше сна, или больше кофе.
– Она привыкнет к тебе и будет пускать, — бабушка поднялась по ступеням. — Все же ты ей принадлежишь, как и она тебе.
– Все чего хочу — помыться и выспаться.
– Беги, твоя комната давно готова. На вечер можно и баньку истопить?
– Мо-ожно, — прокричала с верхних ступеней лестницы. — Спаться будет лучше.
– Ох, сильно сомневаюсь, — пробормотала бабуля.Дорогие, приветствую в новой истории! В этот раз хулиганить буду со своей замечательной подругой Аланой Альварес предлагаю подписаться на автора, на ее странице есть ещё одна классная история!А если вы всё ещё не подписаны на меня самое время это сделать ТУТЭта история будет о любви, тайнах, загадках и магии! И самое главное — героев вы давно уже знаете!Обновлениями будем радовать каждый день! Ведь нет ничего лучше, чем любимая прода под чашечку утреннего кофе или чая :)А для визуализации предлагаю познакомиться с нашей героиней — Ядвигой.
Глава 2
Банька была восхитительной. Только бабушка могла так пропарить косточки да напитать тело лечебными травками, а было их у нее — тьма невиданная. Она собирала их круглый год, развешивая на просушку в предбаннике и ветхом сарайчике, в комнатушке, что в детстве я звала лабораторией. Травы были везде; они свисали с потолка, были закрыты в банках и натыканы по углам. А вот после в ход шли котелки, котелочки, кастрюльки, колбочки, начиналось для маленькой меня волшебство, а сейчас просто химический процесс смешивания ингредиентов. Бабуля готовила всяческие лечебные сборы, настойки, чай, приправы к еде и даже шампуни, душистое мыло. И вот странность, не смотря на всю обширность и разнообразие бьюти индустрии, ее стремительное развитие, к бабуле столичные штучки за кремами наезжали регулярно.
«Хорошо хоть мне, по-родственному, бесплатно достаётся».
Расчесывая гладкие, словно шелк волосы цвета пыльной розы, в который раз порадовалась настойке из крапивы. Да, я любила экспериментировать с цветом. Это была слабость — цветные волосы. Какой я только не была: розовоолосой, неоново-желтой, синей, красной, фиолетовой, лазурной… да много какой, и мои волосы от этих беспощадных экспериментов не страдали так же благодаря бабулиным настойкам.
– Эх, Ядушка, — наблюдая за тем, как расчесываюсь, довольно улыбнулась ба, — совсем взрослая стала, округлилась, где надо, гибкая, что березовая тростиночка, волосы густые, как пшеничное поле. Рисунки эти твои нательные мне не понять, конечно…
Дремавший на лавке Васька фыркнул.
Бабуля щелкнула его по уху:
– Зато глаза — бездонные озера. Повезёт же избраннику твоему, — а потом, зачем-то добавила, — лишь бы не в Могилёв-Кощееве нашла.
– Ой, ба, не за избранником я приехала. Завтра начало практики, месяц поработаю, напишу практическую и вперед на защиту.
Она лишь вздохнула, подливая в чашку душистый чай:
– Ромашка, чтоб успокоить, анютины глазки — омыть замутненный взгляд, — приговаривала ба, разминая несколько бело-желтых цветков между пальцами. Воздух вокруг нее приобрел резкий запах трав. — Иван-да-Марья и донник — от злого глаза и лихого дела, просвирки и проскудки, для красоты телесной. И самая главная, — бабушка обложила жмых сухих лепестков четырьмя серебряниками и бархатной тканью с бусинами, — Бел ТаЛенц трава — узнаешь всякие травы и на что надобны; если куда пойдешь, то травы и всякие вещи с тобой говорить будут и скажутся, но что надобны; при том же и прочих животных, гадов и зверей голоса спознаешь, что они говорят между собой, и все премудрое знать будешь.
Молча наблюдала, не решаясь почему-то высмеять или усомниться. Сейчас я как будто бы вернулась в детство, когда отчаянно верилось в волшебство и магию.
«Хочу чудес!»
— Пей, внученька,— ба налила чай в две глиняные кружки, расписанные старинными символами и симпатичными цыплятами, — пей.
Замотавшись в простыню, уселась за стол, где вместе с чаем на белой скатерти стоял мёд, пироги, малиновое варенье. И так было уютно, тепло и спокойно, как давно не было.
– А это, — бабуля протянула тоненькую цепочку с аккуратным медальоном, — подарок. Как будешь в логове том кощеевском, носи не снимая. Там — ткнула пальцем на медальон, — адамова голова, корень сильный, чародейский, поможет нечисть затаившуюся и вражескую увидеть. Убережет.
— Спасибо, родненькая, — чмокнула бабулю в морщинистую щеку, — хорошо, что трава, а не зуб, да?
Бабушка шутку не оценила, покачав головой.
– Пей сбор да спать укладывайся, — ворчливо поторопила она.
Сделав осторожный глоток, приготовилась к тому, что странный чай будет горчить, ведь столько там было намешано с щедрой бабкиной руки, но к удивлению, он был практически прозрачным, сладковатым и очень ароматным.
– Хор-ро-о-шо-о, — протянула, довольно жмурясь. — Осталось только выспаться.
К ночи, нежданно негаданно, разразилась гроза и когда я, разморенная, лежала в теплой постельке, почти провалившись в сон, в грозовых всполохах чудилось мне странное: и сон то был, и не сон одновременно. Встать хотела, но не могла, слово сказать — а язык будто бы к нёбу прилип. Зато видела и слышала ясно, словно что-то дополнительно во мне подключили: по моей комнате деловито выхаживал Васька, за ним бочком, периодически сбиваясь с шага и подпрыгивая, плелся Яким. Котейшество раздраженно дергал хвостом, ворча:
– Где вы Ягу размалеванную видели? Понабивала претани* (прим.автора: — "претани" (Pretani), кельтское слово, означавшее "раскрашенный", "татуированный"), небось и на срамных местах пустого места не оставила. Ну не дура ли? — спрашивал он ворона, — вот скажи, ну какая она знающая? Магии в ней на ноготок, а дури на целую голову!
Но ответил ему не птиц, а как будто бы сам дом, почему-то женским голосом:
– Всё равно наше дело беречь девочку, навь не отпустит, как только почувствует, да и остальные… охочие. В наши дни ребенок Иноземья — редкость и ценность, самое дорогое сокровище обоих Миров. А она молодая еще, не инициированная. Вот поживет, воздухом нашим подышит, да по дорожкам побродит — вернется всё. Не серчай, Васиссуарий Венедиктович, всему свое время. Что до претани, так сами мы и настояли, вон заговорный щит держит как, комар носа не подточит.