Костотряс
Шрифт:
Ворвавшись в комнату, он увидел перед собой горы хлама. На вид тут не было ничего полезного или нового, а вот кое-что опасное имелось. У одного из ящиков отсутствовала крышка; внутри лежали барабаны и другие детали от револьверов, мотки с проволокой. Соседний был набит опилками и стеклянными трубками.
А дальше ничего было не разглядеть: не хватало света.
— Мама? — попытал он счастья, хотя уже знал, что ее здесь нет. Сюда вообще никто не наведывался какое-то время. — Мама? — попробовал он еще
Ответа не последовало.
За следующей дверью Зик обнаружил еще одну лабораторию, плотно заставленную столами и лампами, которые можно было располагать под любым удобным углом благодаря шарнирам.
— Мама? — для порядка позвал он и вновь не получил ответа.
Тогда мальчик развернулся, чтобы идти дальше, и чуть не уперся носом в металлическую грудь того, кого Анжелина окрестила Иеремией. Как при таком обилии брони можно двигаться так бесшумно, Зик не представлял, однако он был тут как тут. И тут же стоял, чуть дыша, сам Зик, у которого впервые за много дней появилась настоящая зацепка.
— С дороги! — выпалил он. — Мне нужно найти маму!
— Да я помочь тебе пытаюсь, дурень. Так и знал, что это ты, — добавил он, пропустив Зика в коридор. — Ну кто ж еще это мог быть, как не ты.
— Поздравляю. Вы не ошиблись, — буркнул мальчик.
Непроверенной осталась всего одна дверь. Зик направился было к ней, но Иеремия его остановил:
— Это кладовая. Там он ее держать не стал бы. Я так думаю, он увел ее вниз, на жилой этаж.
— А это разве не жилой?
— Нет. Здесь комнаты для гостей.
— Вы здесь бывали?
— Ага, бывал. Откуда, думаешь, у меня это снаряжение? Идем к подъемнику.
— Вы умеете им пользоваться?
Иеремия без лишних слов протопал к платформе и отодвинул решетку; мальчик едва поспевал за ним даже бегом. И едва он зашел в корзину, та, покачиваясь, поехала вниз.
— А что происходит? — спросил Зик. — Мне никто не хочет говорить…
— А то происходит, — Иеремия потянулся к какой-то рукояти, видимо тормозной, — что этот двинутый доктор у нас уже вот где сидит.
— Но почему? Почему сейчас?
Здоровяк раздраженно помотал головой:
— А почему бы и не сейчас, а? Мы годами позволяли обращаться с собой как с собаками — все терпели, терпели, терпели… Но на этот раз он сцапал дочку Мейнарда, а в подполье ни один Дохлый или Скребун такого не одобрит.
Зик почувствовал прилив неподдельного облегчения и благодарности:
— Так вы и вправду здесь, чтобы помочь моей маме?
— Она
Он с такой силой толкнул решетку, что та сломалась и повисла на петлях.
Зик отпихнул ее ногой и очутился еще в одном коридоре с коврами, лампами и дверями. Откуда-то поблизости веяло дымком. У запаха был уютный, теплый оттенок, как от горящих в камине ореховых дров.
— Где мы? Что это за место? Мама! Мама, ты здесь? Ты меня слышишь?
И тут наверху случилось нечто ужасное, прорвавшись мощнейшим, чудовищным взрывом, который живо напомнил Зику случай с башней и «Клементиной». Его захлестнуло то же чувство неотвратимости, и оттого, что сейчас он был под землей, становилось только страшнее. По потолку пробежала трещина, с балок посыпалась пыль.
— Что это было?! — воскликнул Зик.
— Да откуда мне знать?
Вслед за взрывом сверху донесся низкий многоголосый рев, и даже Зик — который втайне считал, что побывать в городе и не повидать ни одного трухляка равносильно позору, — без труда догадался, что это был за звук.
— Трухляки, — сказал Иеремия. — Целая куча трухляков. Я думал, нижние этажи укреплены лучше. Иначе какой в них смысл? А ведь похоже, Миннерихт не такой уж и всезнайка, а? Пойду-ка я лучше наверх, задержу их.
— Хотите их остановить? В одиночку?
— Может, ребята Миннерихта подсобят; им не больше меня хочется стать трухлячьим дерьмом, а большинство тут только из-за денег. Кстати, если через пару минут услышишь громкий бум-бум, сильно не беспокойся.
— То есть как это?
Иеремия уже стоял в корзине лифта, подбирая нужный рычаг.
— А ты останься здесь и поищи мать. Скорее всего, ей понадобится помощь.
Зик подбежал к платформе и затараторил:
— А что мне делать потом? Куда нам идти?
— Наверх, — ответил здоровяк. — И прочь с вокзала — любыми путями. Тут скоро станет жарко, разгребать и разгребать. Трухляки добрались досюда раньше, чем думали наши ребята. Возвращайтесь, наверное, в Хранилища или бегите к башне и дождитесь ближайшего дирижабля.
Подъемник дернулся, накренился и понес Иеремию куда-то за потолок. Через миг скрылись из виду его ботинки, и Зик вновь остался один.