Костры на сопках
Шрифт:
Трава на склоне Никольской горы была помята, кусты поломаны, всюду виднелись следы потемневшей крови, пестрые лоскутья порванных мундиров.
Защитники порта собрали трупы погибших товарищей, положили на зеленой траве, головой к порту.
Раненых отправили в госпиталь. Туда же отвезли Сергея Оболенского и старика Гордеева. В стороне сложили трупы английских и французских солдат, которых противник в панике не успел взять на свои корабли.
Потом петропавловцы начали собирать трофеи. На берегу выросла большая куча английских и французских штуцеров, офицерских шпаг, инструментов для разрушения батарей и заклепки для
Чайкин обнаружил в сумке убитого английского солдата ручные кандалы. Он показал их петропавловцам:
— Видали, братцы, находочку!
Николай Оболенский взял кандалы и долго смотрел на ник:
— Узнаю… Не иначе как для русских пленных были уготованы!
— Совершенно верно, — сказал Максутов, доставая из кармана лист бумаги. — У убитого английского офицера я нашел вот эту инструкцию. В ней перечислено все, что необходимо иметь при себе десантнику. И, между прочим, в инструкции сказано: “…не забыть взять с собой пару кандалов и помнить, что они часто совершенно необходимы”.
Чайкин бросил кандалы в кучу трофеев:
— Гости незваные всё загодя обдумали: и как наши пушки заклепают, и как кандалы на русских наденут… А вот и не получилось! Уходят несолоно хлебавши, бегут!
Один из матросов выловил прибитый волнами к берегу гюйс, сбитый пушечным ядром третьей батареи с английского фрегата “Президент”.
Расщепленное древко с флагом солдаты и матросы доставили Завойко. Тот развернул мокрое полотно. На гюйсе был изображен земной шар, сверху — герб Англии — леопард, под ним — корона и надпись: “Гибралтар”. Земной шар обвит с боков лаврами, внизу надпись по-латыни: “Per mare, per terram”. [2]
2
“На море и на суше”.
— Да-а!.. — задумчиво сказал Завойко, смотря на удаляющиеся в океан корабли неприятеля. — Английскому леопарду оказался не по зубам маленький, но твердый орешек — наш Петропавловск. Лавры на Тихом океане завяли, а гордая надпись оказалась пустым хвастовством…
Завойко, созвав офицеров, потребовал от них назвать имена особо отличившихся солдат, матросов и ополченцев для представления их к награде.
Отличившихся оказалось очень много.
— А кто так отважно сдерживал десант на гребне Никольской горы? — спросил Завойко.
— Старик Гордеев, — ответил Максутов.
— А после его ранения? Мне передавали, что какой-то охотник или рыбак. Откуда он?
— Говорят, приезжий, из Большерецка…
— Честь ему и хвала!.. Обязательно запишите его — достоин награды.
Костры на побережье, зажженные в честь победы, горели сильно, ярко, и свет их был виден далеко с океана.
В один из последних солнечных дней камчатской осени, когда леса и безбрежная даль океана, окутанные легкой дымкой, были неподвижны и спокойны, Сергей Оболенский и старик Гордеев, поправившиеся после ранения, поднялись на гребень Никольской горы. За ними следовали Маша, Егорушка и Ваня.
На
Мальчики принялись убирать могилу живыми цветами. Сергей, Гордеев, Маша, склонив головы, долго стояли у земляного холма, перебирая в памяти события недавних дней.
— Прощайте, храбрые товарищи! — тихо сказал Сергей. — Вы честно сражались за свою родину. И я верю, взойдет над нашей страной заря счастья и свободы!
Маша печально подняла глаза на Оболенского:
— Зачем вы уезжаете! Здесь у вас есть верные друзья…
— Надо ехать, Маша, надо… А друзья у меня повсюду, по всей России. Друзья все те, кому дороги интересы народа, будущее нашей родины… А теперь мне пора… Вы запомнили, друзья мои, о чем мы говорили?
— На всю жизнь! — взволнованно шепнула Маша, вскидывая голову. — Каждое слово… никогда не забуду!
— Да, — подтвердили мальчики, — мы будем всегда помнить.
В этот же день из порта отошел грузовой транспорт “Двина”. Он держал курс через Охотское море к берегам Дальнего Востока. На “Двине” находился капитан Максутов. Он направлялся в Петербург с донесением Завойко о разгроме англо-французской эскадры. Вместе с Максутовым, под видом его денщика, ехал в столицу и Сергей Оболенский.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Сюжет повести “Костры на сопках” развернут вокруг одного из боевых столкновений на Дальнем Востоке в период Крымской кампании 1853–1856 годов.
В этой войне Россия была вынуждена отражать натиск со стороны трех сильных держав: Англии, Франции и Турции. Высадка союзных войск в Крыму определила место главного удара противников, но военные действия одновременно начались на Дунае, на Белом море, в Финском заливе, на Кавказе. Не забыли союзники и про Дальний Восток России.
Казалось, что сибирские гавани, расположенные в холодных и пустынных водах Охотского моря, не могли привлечь к себе чье-либо внимание. Но британское правительство никогда не упускало возможности в любом пункте ослабить могущество России. Кроме того, захват восточного побережья Сибири выключил бы русский флот из участия в мореходстве по Тихому океану, а камчатская пушнина и китобойные промыслы в Беринговом море сами по себе являлись заманчивой добычей.
Противники России придавали важное значение дальневосточному району войны и отрядили для блокады охотских портов пятьдесят шесть военных кораблей.
Боевые действия в Тихом океане начались в 1854 году налетом англо-французской эскадры на Петропавловск.
Этот период войны и положен в основу повести. Штурм Петропавловской гавани, сведения о боевых действиях воюющих сторон, ход подготовительных операций и сама картина боя написаны авторами на основе подлинных исторических фактов, по сохранившимся материалам и документам. В повести верно передан большой патриотический подъем в рядах защитников порта, правдиво показаны завоевательские, колонизаторские стремления капиталистической Англии.