Костяной лабиринт
Шрифт:
– Это тупик, – сказала Моу.
– Уходим отсюда, – согласился ее спутник.
«Пока я кого-нибудь не пристрелил», – добавил он про себя.
Они направились обратно к главному входу. Если не брать в расчет вольеры, то территория парка была довольно живописной: с ручьями в тени плакучих ив, большими прудами, по которым расхаживали длинноногие цапли, и обилием деревянных беседок и раскрашенных колоннад.
И все же этой красоты было недостаточно, чтобы скрыть представленные здесь мучения.
Монк стал еще угрюмее,
Мария и Баако не одни.
«Ну же, Ковальски, подай какой-нибудь знак!»
– Делай, что я говорю! – проворчал Джо.
Он повторил то же самое своему сокамернику знаками, держась спиной к камере видеонаблюдения под потолком. Великан не знал, следят ли за ними, но рисковать было нельзя.
Баако, не шелохнувшись, смотрел на него.
Джо показал пальцами, что всё в порядке, призывая гориллу к сотрудничеству. Все должно было выглядеть естественно. Последние полчаса Ковальски провел, медленно жестикулируя украдкой в попытках добиться от обезьяны понимания.
Он снова изобразил все тот же знак.
«Ты должен, приятель… если хочешь снова увидеть Марию».
Ковальски не мог сказать, в какой степени этот волосатый приятель понимает его жесты, однако вся надежда была только на этот план.
Баако колебался в нерешительности, выражая гуканьем тревогу и страх. Наконец горилла подняла руку и приставила большой палец к подбородку, оттопырив остальные, и вопросительно заворчала.
«Для мамы?»
– Совершенно верно, – подтвердил Ковальски, догадавшись, что Баако имеет в виду Марию.
«А этот малыш и впрямь чертовски смышленый. Быть может, у нас получится».
Шагнув ближе, Джо чуть повел подбородком. Обезьяна посмотрела ему в глаза, и он кивнул.
«Теперь или никогда, парень!»
Размахнувшись, Баако ударил Ковальски по лицу, и его длинные ногти ободрали великану щеку. Удар получился сильнее, чем ожидал Джо: он отлетел назад, гадая, уцелела ли его голова на плечах.
Горилла испуганно съежилась.
Поднявшись на корточки, Ковальски попятился от нее, одновременно украдкой показывая знаками: «Со мною всё в порядке». Затем он поманил Баако пальцем, приглашая повторить удар еще раз.
Баако снова набросился на него, и Джо поспешно отпрянул назад. Ему не пришлось притворяться, изображая страх: обезьяна оказалась гораздо сильнее, чем можно было предположить по ее виду. Налетев с разбега на Ковальски, Баако ударил его плечом в грудь, отшвыривая на прутья решетки.
Ковальски выдохнул, освобождая легкие, а затем набрал побольше воздуха и завопил во всю мочь:
– Эй! Кто-нибудь, помогите! Уберите меня отсюда!!!
Через мгновение в глубине коридора с решетками с грохотом распахнулась
Ковальски едва не застонал от отчаяния. Он рассчитывал, что прибежит только один охранник, и с ним можно будет справиться, открыв дорогу к свободе.
Пока солдаты бежали к клетке, Джо поднял обе руки к груди и потряс локтями. Со стороны это можно было принять за то, что он в страхе пытается защититься от разъяренного зверя, но на самом деле великан подавал своему волосатому напарнику простой знак: «Прояви агрессию».
Но Баако и без его просьбы был в ярости. Его глаза вспыхнули бешеной злостью при виде солдат и электрошокера. Отступив на пару ярдов от Ковальски, он опустился на кулак одной руки, а второй постучал себя в грудь, оскалив зубы.
– Уберите меня отсюда! – снова заорал Джо.
Тот охранник, что держал электрошокер, засуетился, отпирая дверь одной рукой и брякая большой связкой ключей. Другой рукой он направлял в сторону Баако конец шокера, испускающий сноп голубых искр. Это дало Ковальски возможность выбраться из клетки. Изображая желание поскорее сбежать от разъяренной гориллы, он налетел на солдата с шокером, и тот отпихнул его прочь.
Второй солдат стоял на некотором удалении, приставив автомат к плечу и переводя ствол с Баако на Ковальски и обратно.
Великан украдкой показал своему товарищу опущенную ладонь.
«Отступи назад».
Горилла шумно фыркнула, выражая раздражение, но затем развернулась и отступила в дальний конец клетки.
Охранник с громким лязгом захлопнул дверь и запер замок.
Джо провел пальцами по глубоким царапинам на щеке, размазывая кровь по всему лицу, чтобы зрелище получилось еще страшнее:
– Я думал, он меня убьет!
Солдаты быстро заговорили между собой по-китайски. Только теперь Ковальски узнал того из них, кто держал электрошокер. Это был тот самый гад Гао, главарь группы, захватившей их с Марией и Баако. Похоже, мерзавец отвел куда-то женщину и вернулся, чтобы проверить, как дела у остальных пленников.
Плюнув сквозь прутья решетки в сторону Баако, Гао жестом приказал Джо идти вперед, пригрозив ему шокером. Второй солдат с автоматом зашагал с другой стороны.
Ковальски держал руки поднятыми, изображая растерянность и испуг.
– Отведите меня к доктору Крэндолл! Она должна узнать об этом! – потребовал он у охранников.
Не получив от них никакого ответа, Джо просто направился к выходу. Но прежде чем дверь за ними закрылась, великан оглянулся на Баако, чувствуя себя виноватым в том, что бросает своего волосатого товарища. Стиснув поднятые кулаки, он прижал их к груди.