Костяной склеп
Шрифт:
Майк спрыгнул со шкафа.
— Парочку уже толкнул. И почем?
— Пятнадцать-двадцать тысяч за каждый. Может, и больше.
— Там нет никого, Чепмен, — раздался голос полицейского, осматривавшего комнату, смежную с этой.
— Каждую проверь. Каждую щелочку! — И полицейский тут же бросился выполнять приказ Майка. — Куда теперь?
Но у Сокаридеса уже иссякли идеи.
— Может, он вывел Клем из музея. Может, они не…
— Блестяще, — хмыкнул Майк. — Я вам дам знать, когда шеф поставит меня об этом в известность. В таких делах мне патологически не везет. Где еще
— В подвале. Точнее, подвалах, потому что на уровне фундамента здание разделено на несколько…
— Да знаю я. Наши люди и там все осматривают.
— Над нами чердак. Громадные помещения и сплошь запертые кладовки. Туда бессмысленно забираться отсюда, если уж они там, то заперты наглухо.
— А по лестнице из кабинета Мамдубы туда можно попасть? — поинтересовалась я.
— Признаться, я в первый раз слышу о какой-то лестнице из его кабинета. И, разумеется, не знаю, куда она ведет.
Мы вернулись в главный коридор. Майк, обогнавший нас с Сокаридесом, крикнул музейным охранникам, чтобы те показали ему выход на чердак. В конце коридора стоял начальник службы безопасности музея, которого происходящее, очевидно, так выбило из привычной колеи, что его руки не слушались, когда он попытался открыть своим ключом массивную дверь. Я попросила дать связку мне, и он с видимым облегчением подчинился. Когда я нашла подходящий ключ, Майк распахнул пинком дверь и бросился наверх.
Снова погоня. Как и прежде в сумерках. Я пыталась сориентироваться в пространстве, но это было затруднительно после долгого кружения по сплошным лабиринтам. Под огромными мрачными сводами за нами бежали полицейские. Если что-то и могло потревожить покой мертвых, чьи останки хранились здесь без всякого к ним почтения, то это топот множества людей в форме. Наши парни чувствовали себя как дома на городских улицах, станциях метро, в многоквартирных домах и парках, но в этом музейном хаосе из потайных комнат и бесконечных коридоров они действительно путались.
Чепмен быстрее меня освоился в пространстве.
— Надо двигаться на юго-запад, — сказал он, показывая направление рукой. — К кабинету Мамдубы. У того края должен быть выход к лестнице.
Он побежал в указанном направлении, за ним по пятам следовала я.
— Куп, свистни!
Заложив в рот два пальца, как будто собиралась остановить такси, я изо всех сил свистнула. Этот звук должны были бы услышать за несколько кварталов отсюда. У Майка так никогда не получалось. Когда я привлекла внимание всей группы, он сделал объявление:
— Переройте все, осмотрите каждую каморку, каждую щель. Расчистите пути ко всем входам или выходам. Ищем женщину. Живую или мертвую. Преступник может быть вооружен.
Всего в музейном комплексе было не то восемь, не то десять чердачных отсеков. Этот лишь один из них. Он хоть и примыкал к угловой башенке с кабинетом Мамдубы, но понять, существуют ли тут выходы к другим хаотично связанным друг с другом соседним помещениям, было невозможно.
— А что это там? — спросила я Сокаридеса.
Под карнизом, достаточно высоко над нами, нависал металлический мостик, пересекавший все громадное пространство чердака. Он был очень узок,
— Ни разу тут не был и не замечал чего-то подобного. Должно быть, используется для ремонтного обслуживания или на случай строительных работ.
— Эй, Павлова, нужна твоя помощь. Докажи, что твои старики не зря тратились на уроки балета? Я, кажись, просто не умещусь на этом чертовом мостике.
Высота вызывала у меня столь же негативное чувство, как паразиты, змеи и пауки.
— Куп, это реальный шанс взглянуть на мир с птичьего полета. Обновить перспективу. Испытать себя, — подначивал меня Майк.
Я разулась и, протянув свой фонарик Майку, стала карабкаться по ржавой лестнице, приваренной к южной стене помещения. Металлические прутья впивались в ступни, но я, чтобы только не смотреть вниз, не отрывала взгляд от дождевого потека на потолке, что был у меня прямо над головой.
Наконец-то мои ноги ощутили твердую поверхность. Осторожно ступив на мостик и вцепившись изо всех сил в поручни, я стала продвигаться по нему вперед мелкими шажками, попеременно перенося тяжесть с одной ноги на другую.
Страшнее всего было вначале, когда я одолевала участок длиной около двадцати футов, упиравшийся в первый массив кладовок. Подо мной на высоте больше, чем два моих роста, лежало совершенно пустое пространство.
Остановившись, я попыталась понять, что это за площадки внизу. Одни, по виду постоянные конструкции, были тут наверняка с самого начала и задумывались в качестве вместительных кладовок именно для хранения экспонатов, а не для экспозиций. Сверху они были прикрыты досками, и хотя отсюда в щели между ними нельзя было разглядеть, что находится внутри помещений, судя по очертаниям, там лежали какие-то массивные темные предметы. Но кое-где на их фоне отсвечивало что-то иное, напоминающее белизну костей.
Я продвинулась еще немного, но потом опять остановилась, заметив другие, более современные строения вроде отсеков из серого металла, которые, очевидно, здесь установили уже после того, как коллекция стала расти и возникла потребность в дополнительных помещениях.
Снова подо мной очередной коридор, и я, вцепившись в перила, снова ступала по мостику как можно осторожней. Кладовки и в них шкафы. Опять коридор. Кладовки и…
Я замерла над третьим по счету блоком хранилищ. Пригляделась внимательно. Тусклый свет с улицы, отражаясь от карниза над головой, причудливо колебался на поверхностях предметов, расположенных подо мной. Держась двумя руками за перила, я немного нагнулась, чтобы присмотреться получше.
Теперь я была уверена. Я видела не игру теней и не отражение плывущих облаков в лунном свете. И не отблески фонарей полицейских, обыскивающих чердак.
В темноте что-то двигалось. В одном из хранилищ был кто-то живой.
40
— Так, отдышись и скажи, ты в этом уверена?
Мне удалось пройти обратный путь, спуститься по лестнице и предстать перед Майком в целости и сохранности.
— Без сомнения.
— Но, может, ты крыс увидела?