Костяной склеп
Шрифт:
— А вы холосты? — Майк бросил взгляд на руку Беллинджера, когда он в очередной раз ею взмахнул, кольца на ней не было.
— Нет, я женат.
— А кто ваша жена?
Беллинджер улыбнулся:
— Она связана с музыкой.
— С классикой?
— Да нет. Поп, рок-н-ролл, рэп. В общем, всякие модные течения.
— Прямо как в истории о Джеке Спрэте, [45] да? Вы не переносите жирное, она — постное.
— Да, тем для меня ценнее возможность уединиться среди этих стен.
45
Имеется в виду герой детского стишка из «Сказок матушки Гусыни»:
Не— Вы часто общались с Катриной? — спросила я.
— Только в музее по служебным обязанностям, особенно когда Тибодо приглашал нас обаять совет попечителей. Но ничего личного.
— Теперь вам не придется общаться с Пьером, — заметил Майк.
— Вероятно, вы уже знаете о том, что я не был в числе его поклонников. Уж слишком много у него от Ф. Т. Барнума [46] и слишком мало заботы о научных исследованиях. Я благодарен ему за ценные приобретения, которые он сделал для Клойстерс, но нас с ним мало что связывало.
46
Финеас Тэйлор Барнум (1810–1891) — американский развлекатель, владелец цирка и музея; его называли «королем рекламы».
— Потому вы и поручили мисс Грутен представлять Клойстерс при подготовке совместной с Музеем естествознания выставки? Не слишком большая ответственность для стажера?
— Катрина была в высшей степени компетентным специалистом, детектив, намного эрудированнее своих сверстников. И потом, я довольно тесно работал с ней над этим проектом. Я ведь понимаю, что выставку задумали ради пополнения казны обоих музеев. Я не скрываю — все, что отрывает меня от исследований, лично для меня пустая трата времени. К тому же я думал, что для Катрины это хороший шанс познакомиться с сотрудниками как других отделов Метрополитен, так и Музея естествознания. Рассчитывал, что ее усердие заметят в верхах.
— Ей самой нравилось участие в проекте?
— Думаю, да. Катрина изучала нашу коллекцию в поисках подходящих для бестиария экспонатов. Вы, может быть, знаете, что бестиарии впервые появились именно в искусстве Средневековья, поэтому в нашем отделе этот культурный пласт представлен необычайно широко. Мне казалось, она всегда с нетерпением ждет очередного собрания. Общение с новыми людьми, встречи в деловом центре, выход из своей оболочки.
— Те функции, которые исполняла Катрина, вы впоследствии поручили другому стажеру?
— Поначалу я собирался так поступить, — ответил Беллинджер, — но поджимало время, и я сам включился в проект. Знаете, иногда легче самому сделать, чем обучать кого-то.
Стол в дальнем углу комнаты заполняли самые разные предметы искусства, имеющие отношение к животному миру. Беллинджер поднялся и подошел к нему.
— Эта фреска с изображением льва из Испании. Согласно старинным бестиариям лев, спящий с открытыми глазами, символизирует бдительность. А эта, — произнес он, беря в руки причудливую медную фигурку, — относилась к числу любимых экспонатов Катрины.
— А что это?
— Акваманил. [47] Священники используют этот сосуд для омовения рук при проведении мессы. Это виверна. [48]
— Что-что? — переспросила я.
— Двуногий дракон, пожирающий людей. Его хвост закручивается вокруг крыльев и образует емкость, в которую наливали воду. — Беллинджер брал одну вещь за другой, давая пояснения: — Двуглавые орлы, пособники дьявола, львы, которых укрощают обезьяны, гарпии с ангельскими лицами и коварными голосами, завлекавшие моряков на верную гибель. [49] Катрина души не чаяла во всех этих тварях.
47
Сосуд
48
Виверна (англ. wyvern) — специфически английский геральдический монстр, в прочих странах не различаемый с драконом. В отличие от дракона, в узком смысле этого термина, виверна имеет только переднюю пару конечностей, а задняя часть ее тела плавно переходит в драконий хвост; в остальном виверна полностью аналогична дракону. Виверны входят в герб герцогов Мальборо.
49
Автор, вероятно, путает сирен и гарпий, которые согласно античной мифологии выглядели почти одинаково, как полуженщины-полуптицы. Данное описание больше подходит именно сиренам, которые действительно завлекали людей в открытом море своим чарующим пением, обрекая их на гибель. Гарпий боги насылали на людей в наказание за какие-либо прегрешения, чтобы они отнимали пищу у провинившегося человека, пока тот не умирал голодной смертью.
— А когда вы снова стали руководить подготовкой к выставке? — уточнил Майк.
— Сразу после ухода Катрины в конце прошлого года.
— Но если она так любила эту работу, ее решение уволиться разве не показалось вам странным?
— Я привык обходиться без эмоций в отношениях со стажерами. Как я уже говорил, они тут обычно не задерживаются — возвращаются в свои учебные заведения, садятся за докторские или находят что-то более интересное для себя. Но у Катрины, по крайней мере, была уважительная причина. Как бы вы, например, отнеслись к тому, что ваша подчиненная говорит, что ее изнасиловали?
Мы с Мерсером удивленно переглянулись.
— И когда она вам это сообщила?
— Примерно через месяц после того, как это стряслось. Это происшествие оставило в ее сознании глубокую рану. Сказалось и на ее работе, и на отношениях с коллегами.
— Именно это побудило ее рассказать о случившемся?
— Думаю, да. Катрин просила сохранить наш разговор в тайне. Она просто не знала, что ей делать. Я вам покажу, мисс Купер, те места, где она проводила время. Здесь, конечно, очень красиво, но и мрачновато, зловеще. Повсюду гротескные изображения и статуи мертвецов. И посетителей у нас по сравнению с главным зданием музея Метрополитен не так много. Довольно жутковато, даже мне, взбираться сюда, на вершину холма, особенно поздним вечером, когда вокруг ни души. Катрину, насколько припоминаю, изнасиловали примерно год назад, верно?
— В июне.
— Ага, а одним августовским вечером, когда она в одиночестве дорабатывала эскизы какого-то каменного чудовища в склепе Лангонской часовни, она испугалась нашего охранника, зашедшего туда во время своего обычного обхода. По-видимому, Катрина не слышала, как он вошел, а когда обернулась и увидела охранника, то так закричала, что он испугался не меньше ее.
— Она его знала?
— В том-то и дело. Просто охранник уже сменил форму на обычную одежду. Его смена к тому времени уже подошла к концу, но он решил еще раз проверить, все ли в порядке. А Катрина его ни разу не видела в джинсах, футболке и бейсбольной кепке. Она его попросту не узнала. И на следующее утро чуть ли не с самого рассвета она ждала меня.
— Но зачем? — Я пока не могла понять ее мотивов.
— Сказать, что хочет уволиться. Она чувствовала себя ужасно виноватой. Дело в том, что охранник был афроамериканцем, и Катрина подумала, что такой реакцией могла его задеть. Вот тогда-то она мне и рассказала об изнасиловании. А еще она мне призналась, что ей становится стыдно, когда всякий раз при встрече с незнакомым темнокожим мужчиной она думает, что это, возможно, и есть насильник.
Подобная реакция встречалась среди жертв насилия довольно часто, когда их преследовал иррациональный страх перед каждым встречным, особенно если он принадлежал той же расе, что и насильник. Им кажется, что он может встретиться где угодно, и они вздрагивают при виде любого незнакомца.