Костяной Скульптор. Часть 4
Шрифт:
Во втором мешочке, чуть поменьше, висевшем рядом, было золото. Это была очередная моя добыча от порезанного отряда разведчиков. Была, правда, вероятность того, что такие деньги тут не принимают, но тогда я бы вытащил золотую монетку, а золото, насколько я знал, берут везде. Однако реакция стражника была даже лучше, чем я мог предполагать. Он вначале побледнел, потом посинел, весь затрясся, от чего чуть не выпустил из рук алебарду, после чего рухнул на колени и протянул ко мне руки. Второй, по большей части молчавший, тоже изменился лицом, но опустился лишь на одно колено.
— Прашэ! Прашэ мэнэ! Нэ знаэ, дурак, ча ваш
— Ну что, теперь мне можно пройти?
— Да! Да, канэча мавэ! Прашэ, талика нэ гнэвайтэ мэнэ! Я дурак, я крайнэ ишак, я нэ знаэ, нэ знаэ!
Запрыгнул на Карадора и молча проехал мимо. Убивать мне его не было ни интересно, ни выгодно. Убью — поднимется скандал, вероятно дойдет до местных властей, которых просто горсткой иностранных денег уже не провести. И для моих преследователей на карте появится точка. Не факт, конечно, что они ее заметят, а если и заметят, не факт, что будут проверять, но рисковать не стоит. С другой же стороны, если не буду поднимать шуму, меня, наоборот, постараются просто проигнорировать.
Вообще в город я приехал только затем, чтобы, как правильно сказал мой до сих пор коленопреклоненный друг, купить новую одежду и разыскать хотя бы примерную карту территории. Мы с Карадором ехали какими-то дебрями, старательно огибая все мало-мальски торные дороги и тракты, так что теперь я абсолютно не представлял, в какой части света нахожусь. Конечно, не то, чтобы я представлял это раньше, в конце концов, на поверхности я никогда не был. Но тогда я хотя бы мог примерно представить район, а сейчас, после стольких дней бега, потерялся окончательно.
Оказалось, что село на самом деле называется не Большие Сливы, а Благословенное. Если еще точнее, Блашаславица. И язык тут и правда довольно сильно отличался от того, что был известен мне. К счастью, не настолько, чтобы я остался совсем без понимания, но порой обеим сторонам приходилось повторять сказанное раза по три, прежде чем удавалось додумать, что сказал другой.
Одежду я купил. Не то, чтобы очень качественную, но мне было не так уж и важно. Также я постарался, чтобы мой итоговый облик как можно меньше соответствовал образу воина. Да, у меня за поясом оставалась перевязь с Калией, а на поясе висел Гуйар в мешочке, ставший намного легче в таком виде, но кинжал сложно было считать настоящим оружием в руках простого человека. Про пустую рукоять я вообще молчу, мало кто вообще мог представить, что это такое на самом деле.
В итоге я обзавелся двумя сменами плотных тканевых штанов, тремя льняными рубахами, кожаной безрукавкой, она мне показалась очень качественной и довольно стильной, а также кожаными же сапогами. Нужного мне размера не было, но это проблемой не стало. Пока лавочник отвлекся, я просто немного увеличил собственные ступни.
— Седэ ак влитаэ! Ча значэ мастэр справлятэ! — Искренне радовался сапожник и я, конечно, не стал его переубеждать.
Также я приобрел для Карадора седло со всем прилагающимся. Не то, чтобы это было необходимо, на спине своего драголича я держался уже практически идеально, но езда без нужной амуниции также выглядела бы довольно странно.
Реакция на монеты Лютарии, как на привычный мне манер называлась страна происхождения
Когда я закончил с покупками на Благословенное уже начала опускаться ночь и стоило начинать искать ночлег. Село было большим и судя по множеству активно ведущихся строек, только росло, скоро обещая добраться до статуса небольшого городка. Вероятно, именно поэтому я застал недостроенный частокол. И такой быстрый рост вполне объяснял, а скорее объяснялся очень большим количеством путешественников. Ворот, как я успел выяснить, в селе было аж семь штук, с разных концов, и очереди той или иной длины были у каждых.
А потому найти место для ночлега мне удалось не сразу. В конце концов, уже когда на небе высыпали звезды, я нашел комнату и место в стойле для Карадора. Похлопав коня по шее, я наказал никого не трогать без необходимости и пошел внутрь. Последним, что я успел заметить, был молодой парнишка, подошедший, чтобы положить перед драголичем охапку сена. Как же все это странно…
От ужина, естественно, отказался, поднялся в комнату и плюхнулся на кровать. Ооочень странно и непривычно. На человеческой кровати я не спал с самого города Красного Древа. Казалось, это было почти вечность назад. Сколько же всего с тех пор произошло…
Мысли плавно текли, я позволил себе немного расслабиться. Может мою личность в конце концов и раскроют, но в первую ночь я точно в безопасности. Квартирантов сейчас слушать совершенно не хотелось, мы наговорились в пути. Так что я отключил им доступ и погрузился в воспоминания. В конце концов их течение остановилось на Толье… Толья? Кареглазая! Почему я назвал ее по имени?
— Толья. — Покатал это слово во рту.
Раньше это казалось таким странным, а сейчас совершенно ничего особенного. Забавно. Интересно, в какой момент это произошло? Несмотря на мою практически идеальную память, я не могу следить за всем, что происходит у меня в мозгах.
Толья. Когда мы расстались, вернее, когда она убила меня, она была сильнее. А сейчас? Черт знает. А мы ведь наверняка еще встретимся, не может все так просто закончиться. Будет ли она тогда хотеть меня прикончить? Мне ее убить, как не странно, не хотелось. Отомстить, да. Наказать. Но не убивать. Первый человек, с кем я общался больше нескольких минут. Может, будь я на сто процентов нежитью, это ничего бы и не значило, но я нежить не на сто процентов и это значит очень много чего…
Следом мысли перескочили на Лиру. Должно быть, это было логично. Эльфийка запомнилась мне совсем по-другому, нежели Толья, нежели вообще все, с кем я когда-либо встречался. Из-да своей памяти и куда более острых, чем у человека, даже без концентрации, органов чувств, я запоминаю людей целиком. С ног до головы, от манеры речи до походки и стиля боя. А вот в отношении Лиры в памяти в первую очередь всплывало нежно-зеленое свечение ее магии, потом ее большие, также зеленые глаза, и только потом уже все остальное.