Костычев
Шрифт:
Заканчивая свой обзор писем «Из деревни» В. И. Ленин отмечал:
«— В общем и целом, сопоставляя охарактеризованные выше положительные черты миросозерцания Энгельгардта (т. е. общие ему с представителями «наследства» без всякой народнической окраски) и отрицательные (т. е. народнические), мы должны признать, что первые безусловно преобладают у автора «Из деревни», тогда как последние являются как бы сторонней, случайной вставкой, навеянной извне и не вяжущейся с основным тоном книги»{ В. И. Ленин.Сочинения, т. 2. стр. 480.}.
Полицейские власти в конце шестидесятых годов, — а это были годы разгула
Прогрессивно настроенное студенчество, возглавляемое Энгельгардтом, в ответ на эти преследования усиливало свою революционную деятельность: возникали тайные кружки, налаживались связи с такими же кружками университета и других высших учебных заведений столицы. В здании института на стенах вое чаще появлялись листовки. Костычев примкнул к этому студенческому движению: он активно участвует в распространении прокламаций.
Все это очень беспокоило директора института Петерсона.
В марте 1869 года деятельность студенческих кружков особенно усилилась, не дремала и полиция. Сохранился следующий любопытный доклад Петерсона на имя директора департамента земледелия, в подчинении которого находился институт:
«Пятница, 21 марта 1869 г., 11 ч. вечера. Его превосходительству Д. Д. Неелову.
Сегодня в 7-м часу вечера во втором этаже юго-восточного флигеля главного дома института, в коридоре замечено было некоторыми студентами печатное объявление, приклеенное к стене, со следующим содержанием:
«К ОБЩЕСТВУ.
Мы, студенты Медицинской академии, Технологического института, Университета и Земледельческой академии, апеллируем к Обществу: мы желаем, чтобы нам дозволены были сходки и кассы, и заявляем, что гораздо лучше томиться в ссылке и казематах, чем подвергаться стеснительным требованиям полиции, которые ложатся на нас позорным клеймом со школьной скамьи. Мы просим Общество о сочувствии. 20 марта 1869 г.».
Далее в том же докладе директора было написано: «Весьма малое число студентов успели прочесть это объявление, которое вскоре было сорвано стипендиатом 3-го курса И. Шатом, изорвано и сожжено».
По словам директора, «объявление было напечатано мелким хорошим шрифтом и является произведением типографии».
Скоро студенчество института расплатилось за это объявление арестом нескольких студентов. В ночь с 24 на 25 марта были арестованы Костычев и его друг Малышев. 26 марта 1869 года директор института получил из полиции следующее секретное уведомление:
«По приказанию господина С-Пб. обер-полицмейстера, имею честь известить Ваше превосходительство, что лаборант Костычев и Малышев арестованы.
Пристав 2-го участка Васильевской части А. Ковалев, 25 марта 1869 г.».
Друзей увезли в Петропавловскую крепость. Это свидетельствовало о том, что дело считалось серьезным. Однако прямых улик против Костычева и Малышева не было. Шат не видел, кто вешал прокламацию, он только предполагал, что это дело рук Костычева и его друзей. Они же вели себя на допросах исключительно твердо. Их продержали несколько месяцев и выпустили «без последствий».
Впрочем, последствия были. Когда Костычев пришел в институт, ему посоветовали побыстрее сдать экзамены
В довершение ко всему Костычеву предстояло перенести большое горе. Зимой 1869 года умер от туберкулеза любимый учитель и друг Костычева С. П. Карельщиков. Тяжело пережил Павел эту безвременную утрату: Сергею Петровичу было всего лишь 35 лет. Теперь близкими друзьями Костычева среди преподавателей института остались только Энгельгардт и Лачинов. Но и над ними сгущались тучи…
VIII. С МЕНДЕЛЕЕВЫМ И «ПРОТИВ» МЕНДЕЛЕЕВА
«…без подтверждения точными данными нельзя верить рассуждениям г. Менделеева, и он сам же первый, вероятно, посмеялся бы над такими легковерными людьми».
После успешного окончания института Костычев оказался без работы. Снова приходилось перебиваться кое-как. Он пишет в «Земледельческой газете», занимается переводами сельскохозяйственных статей из немецких журналов, снова репетиторствует. Иногда ему давал платную работу Энгельгардт — это бывало в тех случаях, когда химическая лаборатория проводила очень много анализов и не могла обойтись наличными силами. Петерсон шел на уступки и зачислял Костычева лаборантом, но временно, на один-два месяца.
Молодой ученый продолжает усиленно работать над анализом русских фосфоритов, принимает также участие в химических исследованиях прудового ила и городских нечистот, которые предполагалось использовать в качестве удобрений. Он читает и реферирует в «Земледельческой газете» русскую и иностранную литературу по вопросам земледелия, физиологии растений и сельскохозяйственной химии.
По литературе он продолжает знакомиться с русским сельскохозяйственным опытом. В журналах появлялось много нового, но в деревне попрежнему преобладало трехполье с его крайне примитивной техникой. Главное, по мнению Костычева, заключалось в том, что не существовало научно обоснованной системы сохранения и повышения плодородия почвы, системы, которая обеспечивала бы высокие и устойчивые урожаи. Правда, трехполье тоже представляло собой «систему», но это была система ограбления почвы, система, направленная, в конечном счете, на падение урожаев, оскудение лугов и ухудшение скотоводства.
О необходимости преобразования условий русского сельского хозяйства задумывался не только Костычев, но и многие другие передовые русские ученые. К их теоретическим трудам и практическим предложениям и обращается Костычев. Жадно ловит он каждое новое слово.
Видную роль в истории русской агрономии на протяжении всей второй половины минувшего столетия играл А. В. Советов, первый из ученых России получивший степень доктора сельского хозяйства. Александр Васильевич Советов родился в 1826 году, учился в семинарии. Но его с юношеских лет интересовали естественные науки, и он поступает в Горы-Горецкий земледельческий институт. В 1850 году, по окончании института, остается в нем преподавателем. Советов много путешествует по России, изучает состояние крестьянских хозяйств и приходит к резко отрицательной оценке крепостного права. В 1853 году Советов командируется за границу для ознакомления с зарубежным сельским хозяйством.