Костюм надувной женщины
Шрифт:
— Свята, — ответил Лаврентий. — Только он, падла, как барсук в своем монастыре долбанном окопался. Не возьмешь его без танков и артиллерии. Под землей тоже быстро не пройдешь, поэтому я решил взять его с воздуха. Устроим, так сказать десант. А теперь я вас спрашиваю, кто прыгал с парашютом?
Братки в растерянности замолчали. Только Вентиль сделал шаг вперед и сказал:
— Ну я прыгал?
Камаз вытаращил на него глаза:
— Ты? Свистишь?
— Чего мне свистеть? Что я зря два года в ВДВ отбарабанил? Это еще до того было, как я в пацаны подался.
— Значит будем учиться, — спокойно сказал Лаврентий. — Время еще есть. А вот ваш инструктор. Его зовут Иван Иванович. Он, между прочим, еще и директор аэроклуба. Жаль, что я только сегодня про него вспомнил. Мужика не обижать.
К Лаврентию подошел директор аэроклуба. Это был пузатый и толстогубый коротышка с взъерошенными словно щетка волосами соломенного цвета. Казалось, будто его что-то когда-то так сильно напугало, что волосы у него на голове встали дыбом, и так после этого и остались навсегда в стоячем положении.
— Здорово, Ваня, — Лаврентий пожал инструктору руку. — За сколько времени ты обучишь этих смелых парней обращаться с парашютом?
— А за сколько надо? — лениво спросил Иван Иванович.
— Утром на рассвете мы должны прыгнуть.
— Это конечно не мое дело, но зачем тебе это надо?
Лаврентий недовольно посмотрел на директора аэроклуба. Он не любил любопытных людей.
— У кореша моего день рождения, — нехотя сказал он. — Хочу ему сюрприз сделать.
— А ну если сюрприз, то понятно!
— Плачу тысячу баксов тебе, и тысячу баксов пилоту, который нас сбросит.
У Иван Ивановича от жадности забегали глаза.
— Так я тогда и за пилота тоже. Зачем нам лишние люди?
— Идет. Вентиль, он бывший десантник, назначается главным помощником тренера. С чего начнем, Ванюша?
— Половина идет на вышку с десантником, другая остается здесь со мной.
И началась тренировка, которая продолжалась целую ночь. К утру, все кое-как уже умели обращаться с парашютом, знали теорию, совершили по пять прыжков с вышки, двое правда переломали ноги, это были Академик и Бубен. Академик даже умудрился разбить очки. Пришлось вызвать неотложку. Обоих увезли в Больницу Скорой помощи.
— А там в небе, — глядя вслед уезжающей и мигающей сигнальными огнями машине, сказал Иван Иванович, — вы не ноги себе переломаете, а долбанетесь так, что никакая мама вас уже не соскребет. Знаете, чем презерватив отличается от парашюта?
— Чем? — угрюмо спросил Перец.
— А тем, что если презерватив порвется, то одним гавнюком на свете станет больше, а если парашют, то одним гавнюком меньше. Так что не окажитесь этим говнюком.
Братки весело заржали, хотя лица у всех были бледные и испуганные. Не всем братанам понравилась идея Лаврентия штурмовать крепость Свята с воздуха.
В три часа утра, когда небо посветлело, Вася объявил Лаврентию, что АН-2 на поле, двигатели можно запускать и всю операцию можно начинать.
— Начинаем! — дал команду Лаврентий.
И банда стала грузиться в самолет. Вентиль словно самый строгий и придирчивый прапорщик проверял готовность каждого. Правильно ли надет парашют, не мешает ли оружие, все ли пристегнуто. Он кричал, ругался. Особенно на Камаза. Тот пробовал было огрызнуться, но Вентиль тут же стал кричать Лаврентию:
— Командир, а Камаз не слушается!
— Дай ему по зубам! — тут же дал совет Лаврентий. — Ты же командуешь.
— Понял, да? — радостно осклабился Вентиль. — По зубам захотел?
— Ну ты у меня получишь, когда на землю сойдем, — прошипел Камаз.
Вентиль заржал:
— А ты сначала до земли долети. А там посмотрим. Не каждый до земли долетает.
Умел бывший десантник успокоить людей.
Мрачные и понурые бандиты один за другим проходили по трапу в самолет и занимали места на длинных укрепленных по бокам лавках. Мест всем не хватало, и больше половины расселось прямо на полу. Кое-кто откровенно начал завидовать Академику и Бубену, которые сломали ноги и укатили себе на Скорой помощи в больницу.
Последним в салон самолета прошел сам Лаврентий. Грозным взглядом главарь окинул всю свою шайку и молча сел на самое дальнее место у кабины. Это значило, что он будет прыгать последним.
Загремел двигатель, стены и пол самолета задрожали. Где-то что-то зазвенело. С пожарного щита свалился топор. Бледные лица людей стали еще белее.
— Взлетаем! — радостно закричал Вентиль.
Самолет вздрогнул, покачнулся с боку на бок и покатил по летному полю. Грохот стоял такой, что не слышно было, что говорит рядом сидящий. Впрочем, кажется никто разговаривать не собирался. Грозные воители Лаврентия сидели задумчивые и сосредоточенные. Самолет шатнуло и все с ругательствами повалились друг на друга. Это Иван Иванович вывел самолет на взлетную полосу. Кукурузник начал набирать скорость. Лицо Вентиля было счастливым, как у ребенка. У остальных физиономии были скорбные и полные ужаса.
Еще раз тряхнуло, и люди сидевшие на скамьях попадали на тех, кто сидел на полу. Самолет оторвался от земли и взмыл в воздух. Впрочем слово взмыл тут несколько не подходит. Лучше было бы сказать, с трудом оторвался от земли. В иллюминаторах можно было увидеть, как остается внизу белесая предрассветная земля. Однако никто в иллюминаторы не смотрел. Всем было не до оставшихся внизу красот. Сразу же началась сильная болтанка. И чем выше поднимался кукурузник, тем сильнее становилась болтанка. Видимо Иван Иванович был не очень хорошим пилотом, потому что самолет чуть не кувыркался в воздухе. Во всяком случае он летел как подбитая камнем птица.
Бледные людские лица начали зеленеть. Лаврентий почувствовал, как к горлу у него подкатывает ком, а в где-то в районе живота что-то неприятно засосало.
Первым вырвало Перца. Его всегда красное лицо в этот раз цветом напоминало баклажан. Он держался недолго. Сначала выпучил испуганные и полные невыносимой муки глаза, потом надул щеки, усы у него при этом встопорщились. Затем он издал неприятный булькающий звук и облил зеленоватой жижей сидевшего рядом с ним Камаза. В салоне сразу же распространился неприятный кисловато-сладкий запах.