Кот да Винчи
Шрифт:
Джинни сделала крюк, чтобы замести следы, и застала Лео у входа в мастерскую с котом на руках. Из окон валил синеватый дым.
— Привет, любимая! — сказал перемазанный изобретатель. — Как прошел круиз? Поладила со своим новым?
— С которым? — уточнила Джиневра, рассматривая следы разрушений. — С которым уезжала или с которым вернулась?
— Ну ты даешь! — восхитился Лео.
Бес принялся вылизываться прямо на руках у хозяина.
— Это ты даешь! — возразила Джинни. — По дороге я услышала про тебя много интересного. Во-первых, сам взрыв, во-вторых, взрыв негодования, который зреет среди твоих
— Временные трудности. Я положил вот столько серы, — изобретатель стряхнул с себя кота и показал щепотку, — и вот столько бертолетовой соли, а нужно было вот столько и столько соответственно. Еще пару опытов — и в моих руках будет вещество, которое перевернет всю военную науку.
— Пока это переворачивает только твою мастерскую. А еще немного, и соседи сами разорвут тебя. Без дыма и без лишних звуков.
— Тише, — Леонардо оглянулся и перешел на шепот, — это совершенно секретная информация. За соблюдением секретности следит важный человек из правительства...
— Бог с ней, с твоей секретностью. Где у тебя швабра?
— Пренебрегать секретностью совершенно недопустимо, — голос над ухом заставил Лео и Джинни вздрогнуть и резко обернуться.
Пожилой поджарый человек в платье военного покроя подозрительно рассматривал Джиневру.
— Знакомьтесь, — сказал Леонардо, — это Джиневра, моя ассистентка. А это тот самый важный человек. Его зовут...
— Инкогнито, — торопливо сказал военный.
— Редкое имя, — Джиневра на всякий случай произвела несколько предупредительных выстрелов глазками.
— ...а фамилия его Точчино. Он генерал. Секретный.
— Уже рассекреченный, — генерал постарался выглядеть строгим, но у него не очень получилось.
Судя по всему, предупредительные взгляды после серии рикошетов угодили в цель.
— Ладно, — Точчино обращался к да Винчи, но смотрел неотрывно на его подругу, — давайте начистоту. Какие успехи?
— Вот... — Леонардо показал закопченными ладонями на не менее черные стены и потолок.
— Вижу. А конкретнее?
— Без шума пока не получается. Но дыма стало гораздо меньше.
Точчино принюхался, сморщил нос и предупредил Джинни:
— Синьора, имейте в виду, исследования в высшей степени секретные. Если будете о них болтать, — генералу наконец удался зловещий тон, — придется вас ликвидировать.
Джиневра изобразила образцово-показательный ужас. Довольный собой Точчино отдал честь (под накидкой, чтобы не нарушать секретность), четко развернулся, наступил на кота и ушел плохо скрываемой строевой походкой.
— Он серьезно? — спросила Джинни. — Насчет ликвидации за болтовню?
— Пока я не замечал, чтобы генерал шутил.
— Тогда, милый, у меня для тебя плохая новость. После всего тебе придется взорвать квартал.
Вечером того же дня во дворце Медичи состоялось совещание, настолько секретное, что его содержание удалось выяснить только из протокола. Этот строго конфиденциальный документ приводится по публикации в газете «Флоренция сегодня благоденствует» (ФСБ).
Скоропись секретного протокола заседания Военной комиссии во дворце Медичи
Медичи. Господа, отношения с Римом зашли в тупик, и единственным
Генерал Точчино. Дом что?
Медичи. Прекратите ваши солдафонские шуточки, генерал. Лучше расскажите, как идет подготовка к войне?
Точчино. Некто, кого я не могу назвать даже здесь, ведет исследования в направлении, которое я не могу огласить даже вам.
Главный казначей. Кстати, что касается этого... некто... Уже вся Флоренция только и говорит, что о взрывах, которые ежедневно раздаются из мастерской да Винчи...
18
Do mantis — даю руки, то есть ручаюсь (лат.)
Точчино. То есть человек работает.
Медичи. Над чем? Разрушает город, чтобы врагу не достался? По моим сведениям, он собирается дезертировать в Милан.
Точчино. Ладно, раз уж вся Флоренция знает... Ему дали аванс на разработку бездымного и бесшумного пороха. Это позволит внезапно и скрытно вести огонь по противнику. Но пока снаряды, которые изготовил да Винчи, производят слишком много шума.
Медичи. Шум в этом деле нам ни к чему. Шум и так поднимет вместо нас общественность; когда мы шарахнем по Риму.
Главный казначей. И по поводу авансов: казна истощена, так что пусть этот Леонардо изготовит оружие, но такое, что бы оно било по врагу, а не по карману.
Медичи. А пока будем вести беллум фригидум.[ 19 ]
Точчино. Это вы на кого намекаете?..
(Дальнейшая часть протокола же пропущена редакционной цензурой.)
На следующий день Точчино ввалился в мастерскую с явным намерением рассказать Леонардо все, что думает о нем он сам, военный совет и диктатор лично. Однако внутри оказалась Джиневра, и генералу пришлось срочно заменять искренние, идущие от печени слова на официальные формулировки.
19
Bellum frigidum — холодная война (лат.)
— Вот что... Лео... твои... исследования влетают правительству в... копеечку.
Точчино остановился и вытер выступивший от напряжения пот.
— Так ведь я не на себя трачу. Карбид нынче дорог.
— Тем не менее... оружие... финансирование... неоправданные надежды... — Генерал обессиленно застонал и попросил Джиневру: — Синьора, будьте любезны... позвольте нам потолковать... с глазу на глаз...
Джинни вышла на улицу. За ней шмыгнул кот. Видимо, Бестолоччи выполнял в мастерской да Винчи ту же роль, что крысы на корабле — он покинул помещение за секунду до того, как Точчино выпустил наружу свое возмущение. Джинни прислушалась и восхищенно зарделась. Она не понимала, зачем Медичи тратит деньги на бездымный и бесшумный порох, когда в его распоряжении есть такой мощное психологическое оружие — лексикон генерала Точчино. Девушка послушала пять минут, стала совсем пурпурной и отошла от окошка на пару шагов. Потом еще на десяток. В конце концов, спряталась за угол соседнего дома.