КОТ и К°. Книга четвёртая. Луч света на закате старого мира
Шрифт:
Ну, вот вылез он из люка, и попёр прямо на меня… Драться что ли хочет? А поговорить?
— Я тебя убью! — начал ещё на подходе пугать меня словами «смельчак», вытаскивая откуда-то из-за спины здоровенный ножик. Ещё не мачете, но уже нечто похожее.
— А может, сперва поговорим?
— Мне не о чем с тобой разговаривать, белая свинья.
Я поднял руки, выставив их пустыми ладонями вперёд:
— Может, одумаешься?
Но, нет… Этого чёрного бычка, явно не учили в его воскресной школе ни риторике, ни дипломатии. Ему оставалось
Пока в меня не стали стрелять, я успел крикнуть тем, кто остался там внутри БТРа:
— Эй! Я всего лишь пришёл поговорить… Если бы я хотел вас всех убить, я это уже бы давно сделал. Может со мной пообщается кто-то более адекватный, чем этот человек с ножом. И ещё… Если с вашей стороны в мою сторону прозвучит хотя бы один выстрел, то все вы сгорите в очень жарком пламени. Я не шучу. Прямо сейчас над вами в небе висят два моих летательных аппарата. У этих ребят очень современное оружие, которое стреляет огнём. Если кто не верит, могу показать.
— Покажи! — послышался неуверенный голос из БТРа.
— И в кого мне выстрелить?
— Ты блефуешь!
— А ты мне не веришь… Ладно. Тогда я постараюсь тебя убедить в обратном.
«Хлоя! Ты меня слышишь?»
«Слышу» — раздался прямо в голове девичий голос.
«Мы обе тебя слышим» — второй такой же голос…
«Сожгите этот БТР, к чертям!»
Тут же сразу с двух сторон в одну точку ударили два плазменных заряда.
Бронетранспортёр вспыхнул, как сухая спичка, а потом почти сразу взорвался изнутри.
Блин… Я слишком близко к нему стоял. А эти девочки явно снова поставили регулятор заряда на максимум.
Две оставшиеся у бунтовщиков бронемашины только начали наводиться на меня, как у них почему-то пулемёты повисли безвольно, как «краник» у импотента… Похоже, что мои девочки разрядили в них ещё и заряд из парализатора… Неужто, снова убили всех и сразу, как то стадо с баранами-великанами на красной планете. А мы ведь даже ещё и имя той планете дать не успели…
Блин. О чём я думаю?
Если Хлои опять всех убили, то в чём был смысл моих переговоров? Можно было сразу на подлёте жахнуть из парализатора и всех делов.
Или я всё ещё хочу спасать всех выживших людей… Может ну их всех в дупу? Кто не с нами, тот против нас!
Нет. На этот раз девочки действовали более гуманно. Из тракторов и бульдозеров стали вылезать чернокожие бунтовщики с поднятыми руками и бросать на землю оружие… Нет бы сразу так сделать. Сколько там было народу в трёх БТРах? Небось, человек десять-пятнадцать… Могли бы и дальше жить…
Надо найти поскорее ту сволочь, которая их всех подбила на эту чёрную революцию. Но, скорее всего, этот гад где-нибудь на Фолклендах жирует… Ладно. Вот здесь закончим и туда метнёмся…
Сдавшихся
К нам уже стали подходить люди с другой стороны баррикад. Я узнал летчиков и морпехов. А ещё тут были двое из команды Венига. Интересно, им уже сказали, что Хенри мёртв?
Как всё быстро крутится-вертится в последнее время… Нападение Венига, раздвоение Хлои, американское нашествие, чёрная революция… Очень напоминает момент революционной ситуации описанной Лениным. Там где одни не хотят жить по-старому, а другие не могут управлять по-новому… И ещё там было у него что-то про возросшую агитацию… Похоже, что кто-то специально мутит воду… Вряд ли тот самый ангольский царёк… Он, скорее всего, марионетка. Временная разменная единица…
Что же со всем этим делать?
Спустились оба моих антиграва, высадив Артура и Алехандро. После чего девчонки решили снова подняться повыше… Появление чернокожего Гато вызвало нездоровое оживление сразу у обеих сторон конфликта… Но если морпехи восприняли его просто насторожено, то бунтовщики стали выкрикивать разные оскорбительные слова на разных я зыках. Слово «предатель» — было самым мягким из них.
Я поднял руку вверх и попытался добиться тишины. Бесполезно. Гомонящая темнокожая толпа шумит не хуже восточного базара.
Не раздумывая больше, я забрал у одного из морпехов автомат и дал длинную очередь, целясь в небо. Сразу стало тихо.
Вернув автомат в руки опешившему от моей бесцеремонности молодому парню, я спросил у пленных:
— Чего вы хотели добиться?
Повисло молчание…
— Вас кто-то притеснял или унижал?
Снова тишина.
— Что? Никто не хочет мне ответить?
— Вы белые всегда использовали нас как рабов… — выступила вперёд довольно-таки толстозадая негритётя.
— Да ладно… Лично я впервые увидел вблизи от себя темнокожего только когда мне было девятнадцать лет…
Я не стал упоминать, что это было в Афганистане, а этот афроамериканец был инструктором у моджахедов…
— Все белые виноваты в том, что чёрных унижают!
— Довольно голословное обвинение… Я тебя не унижал… А мой друг, — я указал на Алехандро, — не светлее тебя.
— Он предал свой народ. Он женился на белой.
— А вдруг он специально это сделал, чтобы унижать её по ночам. — решил пошутить я.
— Зачем ты так говоришь, Саша? Я её люблю.
— Я знаю… Прости! Но тут мне ситуация непонятна. Мы всех этих людей спасли от монстров, привезли в безопасное место, а тут оказалось, что мы плохие… Может собрать всех недовольных на один корабль, да и отправить обратно в Африку.