Кот и крысы
Шрифт:
– Нет, мы знаем, как ее зовут! Она - Тереза Виллье!
– с жалким торжеством отвечала Розина.
– Как ты сказала?
– опять вмешался де Берни, но в его голосе было уже не высокомерие, а неподдельное волнение.
– Тереза Виллье, а вы, сударь, с ней знакомы?
– с надеждой спросила Розина.
– Вы с ней знакомы, де Берни!
– тут же заявил мужчина средних лет.
– И тесно знакомы. Не отпирайтесь. Я прочитал по вашему лицу.
– Я слыхал имя, не более.
– Не только слыхали. Розина, повтори еще раз.
– Тереза Виллье с Ильинки, сударь!
– Де
– В этом доме не место посторонним. Если девица вам знакома и вы в состоянии за нее поручиться, то ей ничего не угрожает, она просто будет служить здесь, а не там, и нет большой причины для беспокойства. Не все ли ей равно, где и как зарабатывать себе на приданое?
– Мало ли с кем я знаком, господин де Ларжильер. Имя известное - сия девица и впрямь держит лавку на Ильинке. Назваться этим именем может любая уличная девка, которая хоть раз в жизни побывала на Ильинке… - тут де Берни осекся, словно сболтнул лишнего, или же, прислушавшись к своим словам, уловил в них некую несообразицу.
– Держит лавку? Свою собственную? Не служит в чьей-то лавке? Стало быть, ей незачем наниматься горничной непонятно в какой дом?
– в голосе де Ларжильера было неподдельное изумление.
Розина охнула.
Саша съежился - похоже, он заварил некую диковинную и опасную кашу.
– Дьявол!
– воскликнул кавалер де Берни.
– Кажется, я кое-что понял! Девицу нужно срочно изловить. Коли это и впрямь Тереза Виллье - она всех нас погубит.
– С чего вдруг такое решительное обвинение, господин де Берни?
– в голосе де Ларжильера была явственная насмешка.
– Коли это она… А это может быть только она!
– Почему?
– хором спросили Розина и де Ларжильер.
– На Ильинке она взяла себе новое имя, там она Тереза Фонтанж. О том, что она Тереза Виллье, знают очень немногие.
– Допустим, но что, по-вашему, в этом опасного для нас?
– Знаете ли, кто она такова на самом деле?
– помолчав, спросил кавалер де Берни.
– Да вы же только что сообщили, что она владеет лавкой на Ильинке.
– Кто дал ей денег на приобретение лавки - вам известно ли?
– Очевидно, известно вам, - отрубил де Ларжильер.
– Московский обер-полицмейстер господин Архаров!
Де Ларжильер громко присвистнул.
– Стало быть, она его любовница?! Любовница обер-полицмейстера?! У нас?! И вы молчали? Де Берни, берите всех лакеев, всех прислужников, обыщите дом, найдите девку! Вы ведь знаете ее в лицо, не отпирайтесь! Она нам нужна, необходима!
Сашу прошиб холодный пот. Он понял, что минуты не пройдет, как этот злобный де Берни или этот грозный де Ларжильер схватит его за шиворот.
Но раздался звук пощечины, навзрыд зарыдала Розина, выругался де Ларжильер, опрометью бросился прочь кто-то из кавалеров - скорее всего, де Берни. Саша же, устав сидеть в непривычной позе, решил для облегчения опереться на внутреннюю боковую стенку камина - и не ощутил ее.
Он пошарил рукой в темноте. Там было немалое пространство, по ощущениям имевшее вид невысокого, впору пробираться на корточках, тоннеля. Саша влез туда, и на расстоянии аршина от камина пространство расширилось.
Это был потайной ход, и он наверняка вел прочь - на свободу!
В гостиной горела одинокая свеча, и, обернувшись, Саша мог видеть хотя бы вход в лаз. Но впереди была тьма кромешная, и он двигался очень медленно, ощупывая каждый пятачок пола перед собой. Это его и спасло - он обнаружил круглую дырку, такой величины, что даже полный человек мог бы через нее спуститься вниз. И более того - из дырки торчали концы лестницы, очевидно, деревянной.
Саше выбирать не приходилось - он нашарил первую ступеньку и стал осторожно спускаться. Спуск этот длился целую вечность - пока Сашина подошва не уперлась в пол.
Не отнимая правой руки от лестничной перекладины, Саша поворачивался, шаря левой рукой в воздухе. Ничего хорошего он не нашел - только влажную стенку. Тогда он стал, утвердившить на правой ноге, трогать левой пол во всех направлениях. И обнаружил какой-то подозрительный край.
Решительно ничего не видя, Саша опустился на четвереньки и руками обследовал этот край. Оказалось, и тут есть дыра, и тут из дыры торчат два бруса - края лестницы. Он утвердился в мысли, что нечаянно набрел на потайной ход, ведущий из притона в безопасное место, и полез дальше.
Там, куда он угодил, под ногами была не древесина, не кирпич, не камень, а просто утоптанная земля. Но, что сильно обрадовало Сашу, откуда-то шел свет. Не то чтобы настоящий свет - а как если бы где-то далеко в потолке была дырка, ведущая в комнату, в которой, возможно, зажгли огарок самой тонкой церковной свечки.
Саша все же боялся, что и тут в полу имеются сюрпризы. Он пошел вдоль стенки, очень медленно, все время касаясь ее ладонью. Напоролся на угол, повернул, опять дошел до угла. И в конце концов вернулся к лестнице. Тогда он понял, что угодил в замкнутое пространство.
Это его весьма огорчило. Путь к свободе оказался лживым. А возвращение было невозможно - вряд ли шулера так просто отпустили бы на волю свидетельницу своих проказ, особливо же если она окажется не свидетельницей, а свидетелем.
Саша подумал - и решил подождать. В конце концов, если тут ведут ночной образ жизни, то где-то на рассвете угомонятся и завалятся спать. Тогда можно будет выбраться и поискать заднее крыльцо.
Покрутившись в этом замкнутом пространстве и примерно определив его размеры - сажени полторы в длину, сажень в ширину или около того, Саша стал искать подходящий уголок, чтобы сесть и хоть немного подремать. К своему большому удивлению, он отыскал лежащие на полу толстые доски. Это даже обрадовало. Он задумался - для чего тут доски. Мысль образовалась сразу - вряд ли хозяева дома устроили лаз вниз и помещение, куда попал Саша, для того, чтобы хранить тут кислую капусту. Значит, работы по прокладыванию подземного хода - в разгаре, и доски понадобятся для укрепления его свода.