Кот, который гулял под землей
Шрифт:
– Вы могли бы меня познакомить с Эммой Уимзи? Говорят, у неё есть что порассказать. Я хотел бы записать её истории на диктофон.
– Миссис Уимзи будет в восторге! – воскликнула мисс Хасселрич. – Когда-то она работала учительницей в школе, и вы увидите, что с артикуляцией у неё всё в порядке. Теперь у неё слабое сердце, но по-прежнему ясная память… Эмма! Эмма, дорогая! Вас хотят видеть!
– Кто это? Кто? – дрожащим от нетерпения голосом крикнула старушка.
– Журналист из газеты. По-моему, он хочет услышать вашу историю о Панкин.
– О
– Вы выглядите прекрасно… Эмма, это мистер Квиллер.
Эмма Уимзи оказалась хрупкой старушкой с редеющими седыми волосами и с румянцем на щеках, наверное благодаря заботам мисс Хасселрич. Эмма хотя и была слабенькой на вид, но отличалась жизнерадостностью. На её свитере красовалась эмалевая брошка в виде кота с длинным изогнутым хвостом.
– Приятно познакомиться, – сказала старушка.
Квиллер сердечно пожал её крошечную руку.
– Это большая честь для меня, миссис Уимзи, – произнёс он. Квиллер всегда разговаривал с теми, кому за семьдесят, в такой изысканной манере, и старикам это очень нравилось.
Мисс Хасселрич предложила перевезти кресло немного подальше, в более спокойное место, и они устроились в тени за кустами сирени.
– Вам тепло, дорогая? – заботливо спросила мисс Хасселрич у Эммы.
Квиллер принёс раскладные стулья и включил диктофон.
– Почему вы назвали свою кошку Панкин [8] , миссис Уимзи? – начал он.
8
Искаж. «тыква» (англ)
– Она была рыжая и пришла ко мне в День всех святых [9] . Мне тогда исполнилось шесть лет. Мы с ней так здорово подружились. У нас существовала одна тайная игра… – Эмма задумчиво улыбалась.
– Так что это за тайная игра, миссис Уимзи?
– После того как мама укладывала меня спать и закрывала дверь спальни, появлялась Панкин и совала под дверь лапы, словно пыталась пробраться внутрь. Я вылезала из кровати и хватала её за лапу. Она отдергивала эту лапу и совала под дверь другую. Да, мы здорово веселились, и нас ни разу не застукали.
9
Праздник, на котором в тыкве вырезают нос, рот и глава и вставляют в неё зажженную свечу
– И как долго вы играли в эту игру? – спросил Квиллер. – Я имею в виду, сколько лет?
– Всё время, пока я росла. Дайте-ка подумать… Панкин умерла тогда, когда я поступила в педагогический колледж. В те дни работа учительницы была самой подходящей для респектабельной молодой леди. Мой дедушка держал самую большую лесопилку в Содаст-сити, и мы были уважаемыми людьми. –
– Эмма, дорогая, расскажите мистеру Квиллеру о пожаре в колледже, – вмешалась мисс Хасселрич.
– Да, о пожаре. Я жила в общежитии, целиком ушла в учебу и совершенно не вспоминала о нашей с Панкин игре. Однажды ночью я вдруг проснулась от того, что услышала, как кто-то скребется под дверью! На секунду я подумала, что снова очутилась дома и Панкин опять хочет поиграть со мной. Но Панкин ведь умерла! Потом я почувствовала запах дыма. Я побежала вниз, в холл, с криками «Пожар! Пожар!» и при этом стучала в каждую дверь. – Эмма остановилась, по-видимому представляя эти события.
– Всем удалось спастись?
– Да, приехали пожарники и потушили огонь.
– Вы никому не рассказывали, как получилось, что вы так вовремя проснулись?
– Нет! Надо мной стали бы смеяться. Но мне было суждено снова услышать царапанье под дверью.
– Когда это случилось?
– Уже после того, как мы с Горацио поженились. Мы жили на ферме, и у нас было пятеро детей, из них четыре мальчика… – Эмма замолчала, погрузившись в свои воспоминания и улыбаясь своим мыслям.
– Расскажите мистеру Квиллеру о буре, дорогая, – мягко произнесла мисс Хасселрич.
– Это была не просто буря, а настоящий торнадо!
– Да, дорогая. Расскажите, что произошло.
– Я носила под сердцем четвёртого ребенка. Однажды ночью я проснулась, и мне показалось, что кто-то скребется под дверью, прямо как Панкин. Я встала и прислушалась! Дул жуткий ветер! Я разбудила Горацио, он вскочил и сказал: «Перенеси детей в погреб!» Ураганом снесло крышу с нашего дома, но мы все остались живы. – Эмма замолчала, и глаза её потускнели.
– С тех пор вы больше не слышали царапанья под дверью? – спросил Квиллер. Он терпеливо ждал, пока старушка соберется с мыслями.
– Слышала, – отвечала она. – Ещё один раз, уже после смерти Горацио и после того, как все дети разъехались. Я продала ферму и купила небольшой домик в городке Блэк-Крик. Я жила одна, как вы сами понимаете. Однажды ночью меня снова разбудил звук когтей, скребущих о половицы. Я прислушалась, и мне показалось, что на кухне кто-то есть. Я выбралась из кровати, на цыпочках подошла к двери и увидела луч карманного фонарика. Не помню, боялась я или нет. Думаю, что нет.
– Как же вы поступили?
– Я осторожно прикрыла дверь и вызвала полицию по телефону. Мои сыновья настояли, чтобы в спальне был второй телефон.
– А кто оказался в кухне?..
– Грабитель. Его схватили. С тех пор я больше не слышала царапанья когтей под дверью. – Эмма повернулась к мисс Хасселрич: – Ведь правда?
– Да, дорогая. Это было в последний раз.
– Спасибо, миссис Уимзи, – поблагодарил Квиллер. – Замечательный рассказ! Как вы можете объяснить эти чудеса?
– Не иначе как божественным провидением, – ответила старушка, и глаза её при этом сияли. – Пути Господни неисповедимы…