Кот, который любил Брамса
Шрифт:
– Пока вы здесь, непременно посетите тюремный сад, – посоветовал Ник, – там сейчас как раз цветут тюльпаны. У нас тут всё распускается позже, чем у вас.
Когда он уехал, Розмари заметила:
– Какой симпатичный молодой человек! Я могла бы посмотреть эти сады сегодня днем, пока ты работаешь над книгой. И хорошо бы заехать в парикмахерскую, привести в порядок голову.
Сиамцы были в восторге от новой игрушки – кошачьей мяты, завязанной в носок. Коко был особенно ловок и проворен, он бил узелок лапой, гонялся за ним, кувыркался и наконец потерял,
Квиллер же не пришел в восторг от позднего завтрака; его угостили компотом из свежих фруктов, который посыпали напоминавшим цемент порошком; в этом ястве попадались загадочные ингредиенты: одни – вязкие, другие – клейкие, третьи – скрипевшие на зубах, как песок. Он знал, что всё это здоровая пища, и проглотил завтрак без слова возражения, но наотрез отказался заменить утреннюю порцию кофеина отваром каких-то трав,
– Квилл, дорогой, – сказала Розмари, – я обнаружила у тебя в холодильнике какие-то кошмарные булочки из белой муки с сахарной глазурью. Ты же не станешь есть эту гадость? Я их выбросила.
Он сердито фыркнул в усы, но ничего не сказал. Когда шумная машина Розмари спустилась по дорожке и двинулась по направлению к цирюльне Боба, Квиллер решил спланировать собственный день. Он поставил на стол пишущую машинку, положил рядом все письменные принадлежности и разбросал листы бумаги, создав весьма реалистическую картину творческого беспорядка. Потом позвонил Милдред.
– Как вы себя чувствуете?
– Уже не впадаю в истерику, как вчера, – ответила она, – но настроение ужасное. Вы представляете, что это такое, когда убили вашего ближайшего соседа?
– Нам всем придётся запирать двери, как это делают во всех городах.
– Бак, Сара и Бетти – мои близкие друзья. Мы частенько собирались, чтобы сыграть партию в бридж. Его похоронят в родном городе. Девочки уже уехали, в доме тихо и мрачно. Мне не хватает шума его станков. Может, зайдете? Я испеку пирог с клубникой.
– У меня гостья, – ответил Квиллер, – и я как раз хотел предложить, чтобы вы с мужем зашли чего-нибудь выпить, а потом пообедаем в ресторане при гостинице. Я приглашаю.
– Спасибо большое, – ответила она, – но сейчас у мужа очень много дел на ферме. Почему бы вам не привести вашу гостью ко мне? Я бы погадала вам на картах.
Следующим номером в программе Квиллера была поездка в Мусвилл. Прежде чем уехать из дома, он проверил местонахождение обоих сиамцев, закрыл окна и с удовольствием проделал привычную процедуру запирания дверей, Оставить дом незапертым – в этом было что-то неестественное, беспокоившее его со дня приезда в Мусвилл.
Последние три дня его не оставляло желание ещё раз взглянуть на «Минни К.», просто чтобы убедиться, что такое судно действительно существует. Он направился к каналу, повторяя путь, проделанный в обществе незабываемой четы Уотли. За Консервным молом и вывеской «…ДА» то тут, то там попадались ветхие домики со старыми автомобилями во дворах, телевизионными антеннами на крышах и серым бельем на веревках. Наконец он свернул на дорогу, идущую вдоль забитого железным
Здесь, в конце прогнившего причала, стоял катер с рваными, серыми от грязи парусиновыми стульями на палубе. Но назывался он – если верить свежей надписи на борту – уже не «Минни К.», а «Чайка». Команды нигде не было видно. Дальше по берегу, отдавая дань унынию понедельничного утра, стояли на приколе такие же ветхие суденышки.
И с одной из этих гнилых палуб – тут у Квиллера не было сомнений – кого-то сбросили в ледяное озеро.
Возвращаясь в Мусвилл, он зашел в «…ДА» выпить кофе и купил «Пикакский пустячок». Раздел происшествий оказался запрятан в самом низу пятой полосы, под какими-то местными спортивными новостями. Заметка была озаглавлена: «Случай на восточном берегу». Квиллер прочёл её дважды.
В воскресенье утром Бафорд Данфилд, 59 лет, отставной полицейский офицер, много лет проводящий лето в Мусвилле, был найден мёртвым в мастерской в подвале своего дома, оказавшись, по всей видимости, жертвой неизвестного преступника, ударившего его тупым предметом всего за несколько часов до того, как его жена, Сара Данфилд, 56 лет, и сестра, Бетти Данфилд, 47 лет, вернулись домой после ежегодной летней поездки в Канаду, где побывали на трёх постановках пьес Шекспира. Полиция ведет расследование.
Ресторан гудел от разговоров о рыбалке. Квиллер подозревал, что посетители автоматически переключались на эту тему, когда входил кто-то посторонний.
Следующая остановка была в туристическом бюро. Роджер сидел за столом, обмениваясь добродушными шутками с посетителем – румяным молодым человеком, который балансировал на задних ножках стула, а свои собственные расположил на столе Роджера.
– Квилл! Вы пришли как раз вовремя, чтобы познакомиться с главным редактором «Пикакского пустячка», – воскликнул Роджер. – Это Джуниор Гудвинтер, один из ваших почитателей. Мы как раз беседовали о вас.
Молодой человек вскочил.
– Как! Великий человек собственной персоной!
– И ещё один из знаменитых Гудвинтеров, – сказал Квиллер. – По тому, как вы балансировали на этом стуле, я сразу понял, что передо мной журналист. Поздравляю. Сообщение об убийстве Данфилда заслуживает высшего балла. Самое информативное предложение из семидесяти четырех слов, какое мне довелось когда-либо читать.
– Как! Вы сосчитали!
– Вы упустили только одно важное обстоятельство – названия пьес, которые дамы посмотрели в Канаде.
– Вот тут вы меня поймали, – признал Джуниор.
– Наконец-то я понял, почему у вас тут не бывает преступлений. Вместо них одни «случаи». Блестящее решение проблемы преступности.
– Ну уж будьте к нам поснисходительнее, пожалуйста. Я знаю, что мы здесь ведём себя несколько иначе – во всяком случае, не так, как меня учили на факультете журналистики. Мы – деревня, вы – город. Вы разрешите как-нибудь на днях взять у вас интервью?
– Сделайте одолжение. Может, я к тому времени что-нибудь узнаю.