Кот, который ограбил банк
Шрифт:
Окна, которые прежде сиротливо взирали на Главную улицу, были теперь снабжены деревянными ставнями цвета ржавчины. Парадный вход выглядел гораздо привлекательнее: широкие ступени вели к красивым двойным дверям с панелями из гравированного стекла. А по всему фасаду к стене были прикреплены буквы из нержавеющей стали:
ОТЕЛЬ «МАКИНТОШ»
Как было известно всем жителям округа, фамилию Макинтош носила в девичестве мать Квиллера. Если бы она не стала во время войны одной из добровольных помощниц фронту, если бы не встретилась в столовой с Франческой Клингеншоен, если бы они не сделались близкими подругами, не было бы никакого отеля «Макинтош». Ещё мальчиком Квиллер писал письма
От этих приятных грёз его оторвал не менее приятный женский голос:
— Ну и как тебе это заведение?
Он проглотил стоявший в горле комок.
— Фрэн, если бы мать видела!
— Погоди, ты ещё не был внутри! Дождавшись просвета в потоке машин, они перебежали улицу. У подножия широкой лестницы Фрэн начала свою лекцию:
— Это парадный вход. На автомобиле удобней подъезжать с задней стороны: там есть стоянка, и оттуда попадаешь прямо к лифтам.
— К лифтам? Их несколько? — спросил он в приятном удивлении.
— Два. Не лифты, а мечта! Не дребезжат, не дергаются, не застревают между этажами. Просто поразительно!.. Прежде чем войдём, я хочу дать тебе общее представление. Интерьер выполнен в духе того периода когда декоративно-прикладное искусство переживало расцвет. Ты о нём знаешь?
— В общих чертах.
— Период между викторианской эпохой и ар-деко двадцатых — тридцатых годов. В Англии это направление возглавил Уильям Моррис, в Шотландии — Чарльз Ренни Макинтош, в США — Густав Стикли. Их произведения и эскизы хранятся в частных коллекциях и музеях всего мира. При оформлении помещений отеля мы воспользовались их эскизами, несколько видоизмененными. С этим все ясно?
— Всё ясно. Двигаемся дальше.
У входных дверей Квиллер задержался.
— Старина? — спросил он в восхищении.
— Нет, сделано на заказ в Северной Каролине. Дерево — мореный дуб. Гравировка повторяет рисунок Уильяма Морриса на декоративной ткани.
В вестибюле Квиллер, не склонный поражаться чему-либо, буквально раскрыл рот. Интерьер прямо-таки излучал гостеприимство и был выдержан в тёплых тонах: преобладали цвет ржавчины, мягкий коричневый и земляные оттенки. Повсюду морёный дуб… под потолком балки, которых прежде не было… обитые кожей мягкие кресла с широкими подлокотниками… выложенные керамической плиткой столы… деревянные торшеры с пирамидальными абажурами из слюды и выключателями в виде свисающих цепей. Абажуры рассеивали по всему помещению золотистый свет. Даже новая конторка портье выглядела привлекательно.
— Старая была похожа на загородку в полицейском участке, — вспомнил Квиллер.
И тут он заметил большую картину на задней стене: написанный в натуральную величину портрет женщины в персиковом платье, сидящей за фортепьяно.
— Это она!Точь-в-точь как в жизни!
Это была его мать, Анна Макинтош-Квиллер. Пол Скамбл, художник из Локмастера, отказался писать портрет по фотографии и основывался исключительно на воспоминаниях Квиллера: «Говорили, она выглядит как Грир Гарсон [8] , только глаза больше… Волосы у неё были каштановые, остриженные „под пажа“… Руки казались тонкими и хрупкими, когда она играла — у неё был кабинетный рояль… Помню платье персикового цвета с жемчужными пуговицами и браслет, на котором висели монеты разных стран».
8
Грир Гарсон (Эйлин
Руководствуясь этим описанием, художник сумел придать портрету удивительное сходство с оригиналом и воспроизвести всё, вплоть до браслета. Он даже специально просмотрел видеозапись старого фильма, в котором снималась Грир Гарсон.
— Вообще, мама не надевала браслета, когда играла на фортепьяно, — заметил Квиллер, — он звенел. Но мы никому об этом не скажем.
— Какой элегантный, аристократический вид!
— Да, но ребенком я воспринимал его как некую материнскую ауру, которая вселяла спокойствие и уверенность, что за ней я как за каменной стеной… Надо позвонить Полу и поздравить его.
— Можешь сделать это завтра — он будет на открытии, — сообщила Фрэн.
— Как всегда, в мятых джинсах и заляпанной краской футболке?
— Ничего подобного! Я сама отвела его в бюро проката за смокингом и уговорила подстричь бороду — чуть-чуть, чтобы не портить имиджа… Ты готов продолжать осмотр?
Бывшая столовая превратилась в ресторан «Макинтош», сверкавший белизной крахмальных скатертей и чёрным лаком стульев, изготовленных по эскизам Стикли.
Квадратные спинки были набраны из веретенообразных жердей, сиденья обиты красной клетчатой шотландкой с тёмно-зелёной полосой, под цвет покрывавшего пол ковра. Центральное место на задней стене занимал большой герб клана Макинтошей из кованого железа, который, по слухам, сняли прямо с ворот одного из шотландских замков. Стоявшие на задних лапах кошки поддерживали гербовый щит, под которым был начертан девиз клана: «Кота без перчаток не трогай».
Кафетерий назывался «У Ренни» и воспроизводил оформление чайной комнаты в Глазго, выполненное Чарльзом Ренни Макинтошем.
На первом этаже находился банкетный зал, где должна была состояться церемония открытия и чайный прием Делакампа, а в дальнейшем там предполагалось проводить все заседания Бустерс-клуба.
Номера, обставленные мебелью Стикли, составляли предмет особой гордости Фрэн.
— Я много путешествовала и останавливалась в самых шикарных отелях, — объясняла она. — Обстановка в номерах всюду первоклассная, но буквально некуда положить свои вещи! Для меня это больной вопрос, и потому я постаралась, чтобы в нашем отеле комнаты были не только красивыми, но и удобными.
— А где остановится мистер Камп, когда приедет? — спросил Квиллер.
— В «президентском» люксе, разумеется. Там никогда не останавливался ни один президент, но имеется смежная комната для охраны, где поселится его секретарша.
— Надеюсь, он ничего не имеет против кошек, — сказал Квиллер, кивнув в сторону здания на другой стороне улицы. В квартире на втором этаже было пять окон, и в каждом из них сидело по кошке, с интересом наблюдавшей за тем, что делается снаружи.
— Очень смешно, правда? — хихикнула Фрэн. — Следят за голубями на крыше отеля.
— Или за порядком на улице. А кто там живёт?
— Миссис Спренкл. Ей принадлежит весь квартал. Когда умер её муж, она продала загородный дом и переселилась сюда, в самый центр. Ей нравится шум и суета. А её супруг любил тишину и покой. Интересно, что заставляет мужчину, который не терпит шума, жениться на женщине, не выносящей тишины?
— Вероятно, закон единства и борьбы противоположностей. У неё очень необычные портьеры. Твоя клиентка?
— Нет, для неё всё делает Аманда. У миссис Спренкл в доме сугубо викторианская обстановка. Ты бы пришёл в ужас, Квилл… А теперь я познакомлю тебя с управляющим отелем. Он тоже из Чикаго.