Чтение онлайн

на главную

Жанры

Кот, который построил всех
Шрифт:

– Страсти какие. Я думал, в классическом балете уже лет двести ничего не менялось.

– Ну двести – это ты хватил. С 1950-го года у нас постановка. А в Большом и того позже, 1969-й, по-моему. Хотя… Да, ты прав. Если вдуматься, дофига же времени прошло, семьдесят лет почти этой хореографии, это же три поколения сменилось.

– Ну и хорошо. Хорошо, что мы имеем возможность до сих пор это смотреть. Театр – это ведь искусство "здесь и сейчас", оно очень недолговечное, тем и ценно. Если ты не увидел какой-то особо удачный спектакль, то никогда и не увидишь, повторить один в один никогда не смогут. Я, например, очень жалею, что никогда не увижу вживую Раневскую. Или Высоцкого.

– А я бы хотел Нижинского

посмотреть – его знаменитый прыжок, когда он зависает в воздухе и нарушает все законы гравитации.

– Нижинский – это… балерун такой?

– Не говори это слово, – поморщился я. – А лучше вообще его забудь. Нет такого термина. Про мужчин говорят "танцовщик" или просто "артист балета". Но те, кто танцует первые партии, – премьеры. А уж Нижинский – всем премьерам премьер, до него балет вообще был женским.

– А вторые партии кто танцует?

– О, там у них такая иерархия – хуже, чем в армии. Первые солисты, вторые солисты, корифеи. Ольга вот кордебалет, я уже говорил, это самые лохушки. Правда, есть еще миманс, но этим вообще уметь танцевать не обязательно, это совсем уж статисты. И не дай бог какую-нибудь простую солистку балериной назвать, все примы смертельно оскорбятся.

– Фигасе. Слушай, я с тобой сегодня столько нового узнал, как будто четыре пары в универе отсидел. Прямо чувствую себя в долгу.

– Ну какие еще долги, – буркнул я, и может кто-нибудь мне объяснит, почему внутри так все всколыхнулось после этого "я с тобой"?

– Ну такие… – он покрутил в воздухе рукой. – Нематериальные. Просто хочется тоже что-нибудь для тебя сделать. Знаешь, Влад… Я не знаю, почему ты меня пригласил. Обычно первых встречных не зовут в таких случаях, даже если правда есть лишний билет. Но все равно – спасибо тебе. Я бы сам никогда не сходил, у нас в семье нет таких денег.

А он, оказывается, не так уж прост. Не очень-то поверил в мою байку. Но и докапываться не стал, просто принял ситуацию такой, какая есть.

– Ты – не первый встречный, – смущенно пробормотал я.

– Ну да, ну да, у нас же с тобой даже общий ребенок есть, – съехидничал он.

Глава 4. Национальный вопрос

"Как ты его назвал"

его еще и назвать надо? Я его вообще не звал так-то".

"Тебе все равно придется как то к нему обращатся"

"Хм. Ну я не знаю. Вонючка?"

"Че он вонючка то не наговаривай на бедного котика он уже давно не воняет"

"Зато он с этим хорошо ассоциируется".

"Хотя знаеш пусть будет вонючка вырастит будет табаки"

"Что, прости, он вырастИт?"

"Это из дома в котором там был персонаж который в детстве был вонючка а потом стал табаки"

"А больше тебя в этой фразе ничего не смущает?".

"Не понял вопроса"

"Забей. А ты уверен, что из Вонючки получится Табаки? Бывали случаи, когда Теон Грейджой получался".

"Ты его собираешся кастрировать варвар"

Вот этим я занимался на паре с таким длинным названием, что к концу предложения его начало уже забывается, в просторечии именуемой просто "Основы". Мой телефон сегодня был однозначно интереснее основ чего бы там ни было. Полное отсутствие знаков препинания и заглавных букв придавало неповторимый шарм этим коротким сообщениям. Я вдруг понял, зачем эти закорючки вообще существуют, – они, оказывается,

создают интонацию в письменной речи. А если их нет, то, соответственно, не создают. И сидишь как дурак, пытаешься самостоятельно эту интонацию извлечь из сплошного потока слов.

Когда я уже подходил к дому, привычно поискал глазами тощую фигурку в серой куртке, расстроился, когда не обнаружил ее на лавочке, а потом как-то слишком избыточно обрадовался, когда обнаружил под козырьком подъезда. Ян там прятался от дождя и ветра, которые наконец взяли верх над хлипким осенним солнышком.

– Замерз? Пойдем, я тебя отогрею, – двусмысленно пошутил я, протягивая ему руку.

– Хорошо хоть не "взгрею", – мрачно ответил он и продолжил бурчать, поднимаясь по лестнице. – Просто какие-то хляби небесные разверзлись. Казни египетские настигли. Саранчи летом не бывает случайно? Или нашествия жаб? Как тут жить вообще? Все ветер и дождь, и всегда все одно и то ж. Не пойму, за что вы все так любите свой Питер? Он же весь темный… И серый.

– Ну, во-первых, это спорное утверждение, основанное на субъективном ощущении. Например, у Достоевского Петербург, как известно, желтый.

– Ах ты ж моя радость! А во-вторых?

Нет, это он не мне, и даже не Достоевскому, это Вонючка мне под ноги кинулся и попытался убить, радость-то какая.

– А во-вторых – что плохого в сером? Знающие люди утверждают, что у него как минимум пятьдесят оттенков. – Кота я проигнорировал, когда рядом был Ян, я с радостью передавал ему все эти прелести возни и сюсюканья с домашним питомцем. – Я, между прочим, реку больше всего обожаю именно когда она серая, когда все небо в тучах, и они в воде отражаются. И волны такие мелкие от ветра. И все это сверкает как сталь. Как ртуть. Или даже как серебро. И ты стоишь на набережной, мерзнешь, в лицо дождь колючий бьет, капюшон с головы срывает, руки заледенели, а все равно от ограждения отойти не можешь, все стоишь и любуешься. А потом заваливаешься в какую-нибудь кафешку, берешь глинтвейн и чувствуешь, как в тебе рождается тепло, где-то в груди или в животе, и постепенно разливается по всему телу, доходит до кончиков пальцев. И тогда понимаешь, зачем нужна на свете такая мерзкая погода, потому что ты никогда такого кайфа не почувствуешь, если придешь в ту же кафешку по солнышку или приедешь на машине.

Ян стиснул Вонючку обеими руками, поднял перед собой и рассказал ему, пристально глядя в глаза:

в такую дивную погодув холодный дождь и грязный снегстановится вкуснее кофетеплее кот и мягче плед

Вонючка проникся. Я с ним был совершенно согласен.

– Вот именно. Но особенно – глинтвейн. Кстати, запомни: лучший глинтвейн в "Маркетплейсе" на Техноложке, а самый отстойный – в "Музыке кофе" на Фонтанке.

Все это я докладывал, пристраивая мокрые куртки и прочие перчатки на батарее в кухне, а Ян как-то странно улыбался, с интересом меня разглядывая.

– Запомню. Только я вообще по алкашке не очень, я выпечку хорошую ищу.

– Глинтвейн – не алкашка, это неотъемлемая часть нашей мерзкой погоды – такой, как сегодня. А выпечка-то у нас вообще на каждом шагу, чего ее искать? И булочные, и кондитерские, и в кофейнях почти везде. И да, тебе бы не помешало, одни мослы.

– А я вкусную не могу найти. У меня бабушка знаешь какие пироги пекла! И маковки, и слойки, и булочки с корицей. У нас дома все мои друзья паслись, она почти каждое утро тесто ставила. Когда мы сюда переехали, я первое время все по булочным шлялся, покупал всякие ваши… крендели… кренделя… как блин они называются? И вот знаешь – я не понял, нафига столько булочных, если ни в одной не могут пироги по-человечески испечь?

Поделиться:
Популярные книги

Чужое наследие

Кораблев Родион
3. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
8.47
рейтинг книги
Чужое наследие

Бальмануг. Студентка

Лашина Полина
2. Мир Десяти
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Бальмануг. Студентка

Авиатор: назад в СССР

Дорин Михаил
1. Авиатор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР

Генерал-адмирал. Тетралогия

Злотников Роман Валерьевич
Генерал-адмирал
Фантастика:
альтернативная история
8.71
рейтинг книги
Генерал-адмирал. Тетралогия

На границе империй. Том 6

INDIGO
6. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.31
рейтинг книги
На границе империй. Том 6

Теневой путь. Шаг в тень

Мазуров Дмитрий
1. Теневой путь
Фантастика:
фэнтези
6.71
рейтинг книги
Теневой путь. Шаг в тень

Защитник

Астахов Евгений Евгеньевич
7. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Защитник

Кодекс Охотника. Книга XIII

Винокуров Юрий
13. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
7.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XIII

Его маленькая большая женщина

Резник Юлия
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.78
рейтинг книги
Его маленькая большая женщина

Проклятый Лекарь IV

Скабер Артемий
4. Каратель
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Проклятый Лекарь IV

Жандарм 4

Семин Никита
4. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 4

Тринадцатый V

NikL
5. Видящий смерть
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый V

Кодекс Охотника. Книга IV

Винокуров Юрий
4. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга IV

Энфис 2

Кронос Александр
2. Эрра
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 2