Кот, у которого было 60 усиков
Шрифт:
— Мы с Фредо считаем, ей надо уходить оттуда, — говорил Ник. — Слишком много грязных делишек! Секёте, о чем я? Слишком много денег там крутится! Вы можете себе представить, чтобы посудину для пунша продавали за шестьдесят тысяч долларов?! И откуда они, эти шестьдесят тысяч, хотел бы я знать! Эта девчонка, что сидит на личных счетах Натана, поделилась своими подозрениями с Дейзи. Секёте, о чем я?
Квиллер согласился: да, ситуация скользкая.
— Насколько я понимаю, вся собственность продана округу. Нужно, чтобы кто-то куда надо просигналил. Только кто? Я подумаю, Ник.
— Думайте скорей!
Из
Ни один здравомыслящий человек не счёл бы это за сигнал. Это было совпадение, и все же, все же… странные, очень странные вещи связывались с именем Коко! Что же тут делать?
Возвращаясь домой, Квиллер завернул в «Бабусину сластену», чтобы взять мороженого — орехового себе и ванильного сиамцам. За кассовым аппаратом в передней половине зала сидела Бабуся собственной персоной, а её внуки обслуживали посетителей в глубине. Ещё прежде чем был сделан заказ, Квиллер увидел, что от столиков (старомодных кофейных столиков со стульями из гнутых трубок) ему приветственно машут рукой. Это была Ханна Хоули, жена дядюшки Луи Мак-Леода, с их приемным сыном, которому теперь уже исполнилось девять лет.
Она подозвала к себе Квиллера, и как только он приблизился, молодой человек вскочил и любезно придвинул к столику ещё один стул (тот самый беспризорный ребёнок, который на момент усыновления не знал, что такое зубная щетка и молитва на ночь).
— Как поживает Коко? — спросила миссис Мак-Леод. — Как он выступал в ревю «Кит-Кэт»! Незабываемо!..
— Да, показал себя крутым, что и говорить. По-моему, он выражал своё мнение об ошейниках — то бишь бусах — из горного хрусталя. А как дела на Приятной улице? — осведомился Квиллер и сделал знак официанту, чтобы ему принесли кофе.
— Приятно, — отозвалась миссис Мак-Леод. — Мы распределяем роли в «Кошках» [13] . Не хотите попробоваться на роль старого Мафусаила?
— Это не вполне моё, но если вам понадобится настоящая домашняя кошечка, готов посодействовать.
— Все может быть! — улыбнулась она. — Кстати, наш концертмейстер, аккомпанировавший нам много лет, взял и уехал из города — ужасно нас подвёл, но мы нашли замену: ангажировали Фрэнки из Локмастера. На время.
13
Мюзикл Эндрю Ллойда Уэббера по повести Томаса Стернза Элиота «Популярная книга о кошках, написанная Старым Опоссумом».
Квиллер сделал два глотка кофе и спросил:
— Простите за глупый вопрос, но кто такой Фрэнки и почему только на время?
— Он чокнутый, — вставил Денни.
— Мы не употребляем это слово, дорогой, — тут же получил выговор Денни. — Фрэнки — гений, но с вывертами. Он читает с листа партитуру, которую никогда в глаза не видел! Безошибочно! Но не берёт плату за труды, и кое-кто этим пользуется. Поэтому
— Как его фамилия?
— Он носит фамилию Джеймс, но в Локмастере уйма Джеймсов — как Гудвинтеров у нас здесь. Всех занятий и состояний! — Внезапно она осеклась и посмотрела на мальчика. — Денни, возьми деньги и расплатись по чеку в кассе. Скажи Бабусе, что все было очень вкусно. И не забудь пересчитать сдачу.
И как только Денни ушёл выполнять ответственное задание, Ханна, понизив голос, продолжила:
— Луи говорит, что среди Джеймсов всякой твари по паре: учителя и проповедники, конокрады и карманники. Вот и лавка древностей, которая, нам думается, торгует по спекулятивным ценам. Но опекуны Фрэнки, по-видимому, люди приличные. Следят за его благосостоянием, поскольку сам он в деньгах ничего не понимает. Он не водит машину — говорят, не смог получить права. — Ханна умолкла: к столу возвращался со сдачей Денни. — Мы любим Фрэнки, правда, Денни? Он такой дружелюбный, общительный…
— У него есть девушка, — прервал её Денни.
Ханна встала.
— Очень приятно было случайно встретить вас, Квилл. Я скажу Луи. Пойдём, Денни, пойдём.
Поздно вечером — как всегда, в одиннадцать — Квилл и Полли приступили к своей телефонной беседе.
— Как у тебя прошёл день? — спросил он. — Надеюсь, хорошо?
— Да. Несколько занятных покупателей. Продажи — в норме. Данди съел что-то неположенное, и его стошнило.
— А я побывал в магазинчике «Всё для фуршета» братьев Лингуини. У них новый выводок котят, и я дал одному из них имя. Предложил назвать его Скуунки. Ник показал мне виноградник. И знаешь, я пришёл к выводу, что мой интерес к виноградникам, виноградарям и виноградарству чисто литературный. Мне нравится звучание этих слов, цитаты из Библии, из поэтов и драматургов… Так что, боюсь, это снова не то, в общем, как сюжет для колонки никуда не годится.
— Ну вот! Сколько зря потраченного времени!..
— У писателя время никогда не уходит зря. Поговорим об этом за ужином в субботу. Как насчёт «Старой мельницы»? Окажем честь её новым хозяевам и явимся туда при полном параде.
Полли помолчала дольше, чем всегда.
— Жаль! Очень жаль, но… Ты знаешь Шерли? Мою приятельницу из Локмастера?
— Встречаться с ней не довелось, но я знаю — она заведовала библиотекой в Локмастере и ушла с этой работы одновременно с тобой… и тоже, как и ты, переключилась на книготорговлю.
— Да, только её книжному магазину уже сто лет и он с самого начала принадлежит её семье. В субботу Шерли исполняется шестьдесят. В ресторане «Конь-огонь» заказан отдельный зал. Мне прислали приглашение, и я появлюсь там как сюрприз! Тебя тоже приглашают, но, мне кажется, тебе там будет скучно. Они любят играть в отгадайки.
— И мне кажется, ты права.
— Квилл, мне ужасно не хочется пропускать наш субботний вечер. Это в первый и последний раз!
— Ничего страшного. Я приглашу Роду Тиббит. Поужинаем и помянем её покойного мужа. Желаю тебе приятного вечера. А обратно, пожалуйста, поезжай не раньше воскресенья утром. Я не хочу, чтобы ты ночью одна ехала в машине. — И так как звонил он, ему и полагалось первым сказать «A bientot».